Сергей Плотников - Аколит

Достаточно было заглянуть в глаза Пака, когда я кое-что ему рассказал о своей работе в “Новых горизонтах” – они реально горели . От намёков, что в процессе мне пришлось в прямом смысле разбирать и собирать разумных существ, которые от подобных манипуляций постепенно умирают, он просто отмахнулся. Действительно, какая ерунда. Впрочем, если вспомнить моё собственное практическое обучение у коновала Тохи, и подставить в качестве неофита не попаданца со сформировавшейся личностью, а ребёнка лет тринадцати – всё встанет на свои места. У наивного шестнадцатилетнего студента-первака за спиной кладбище хорошо если всего на сотню собственноручно, в результате врачебной ошибки или элементарного недостатка знаний, загубленных душ. Не удивительно, что он как-то попроще относится к вопросам жизни и смерти.

…Природа воистину не терпит пустоты. На место выбитых изменённых очень быстро подтягиваются новые. В основном травоядные и всеядные – их гонят не только конкуренция и голод, но и хищники. Если бы Охотники не вырезали тех же диких горных овец, болотных секачей и винторогих сайгаков, то угодья от вала и до лесозащитной полосы, патрулируемой коровами-химерами, к концу зимы выедались бы в ноль. И если антилоп и овец полугнилая биомасса опавших листьев не интересовала, то мутировавшие свиньи сжирали всё на своем пути до, в прямом смысле, чистой земли. Разве что деревья не трогали. Впрочем, у деревьев, как оказалось, есть свои персональные враги.

– Вот уж правда: убил бобра – спас дерево, – пробормотал я. Вырубка – по другому не назвать – затрагивала, наверное с десяток, а то и больше гектар. И ладно вырубка: уходя обоими концами к горизонту, путь нам преграждала монументальная бобровая плотина . Четыре метра высотой. За которой, словно донжон, возвышалась бобровая хатка высотой в добрых пять этажей. И всё это выстроено за две недели максимум. Твою ж мать…

– Вижу одного, – Таня, используя холку Вспышки как опору для ног, быстро огляделась и первой обнаружила тварь: флегматично тащущего в зубах словно тростинку ствол столетнего дерева монстра.

– Будь осторожнее, – напомнил я, заканчивая натягивать дугу крепостного арбалета и направляя ездовую химеру в сторону искусственной преграды для воды. Речушек разной степени наполненности в приграничной зоне не так уж мало: вал Шрама играет роль водораздела, с которого скатывается дождевая вода, которой нужно куда-то деваться. И этой воды осенью и зимой хватает. Пересыхающие летом ручьи весело звенят, а мутные болотистые омуты разливаются вширь и обретают заметное течение. В общем, мутантам было из чего наполнять своё “карманное” водохранилище.

На стремительно приближающуюся волкодевушку бобр отреагировал… ну, не то, чтобы совсем никак – но примерно как на надоедливую мошку. Попытался совершенно по-собачьи отмахнуться, даже не выпуская из пасти лесину. За что, разумеется, немедленно поплатился: химера легко, словно гравитация была над ней не властна, запрыгнула изменённому на спину и во всю длину под углом против шерсти вогнала в шею меч.

– ВЗУУУУВШШШ! – низкочастотная воздушная волна сбила листья на близлежащих уцелевших деревьях, заставила Вспышку прижать уши, а меня скривиться. Звук был такой, словно Таня ранила не живое существо, а подбила паровоз: рёв сирены через шипение! Для полноты соответствия тварь выпустила из-под хвоста струю пенящейся на воздухе жидкости. Но всё бестолку: ни встроенное химическое оружие, ни акустический удар не помогли спасти рассечённую шею – это была уже агония. Правда, призыв не остался не услышанным.

– ДЗОУММ! – в отличие от обычного арбалета мобильная баллиста стреляет отнюдь не тихо. Мощные стальные дуги и стальной трос в качестве тетивы после спуска ещё несколько секунд гудят, словно иной колокол. Зато и эффект выше всяческих похвал: высунувшийся из-за плотины сородич мутанта поймал глазом оперённый дротик и мгновенно отправился в мир иной. У грызунов огромные глаза и тонкие кости за ними – дикая магия частично помогает мутантам исправить “недостатки” конструкции, но слабые места остаются на прежнем месте. А вот и ещё один!

– Взоом! – недостатков у крепостного арбалета два: скорость взвода и тяжёлые боеприпасы. А из обычной “машинки” можно подстрелить в глаз весящую килограмм двести овцу, но не пятиметрового трёхтонного грызуна-гиганта. Но глаз выбил, да. Сбросив разряженный самострел болтаться на ременном подвесе, я выхватил копьё из седельного крепления, но монстр не принял бой – канул назад за гребень плотины прежде, чем ездовая химера разогналась.