Сергей Плотников - Баронет [СИ]

— Поехали отсюда, — борясь с лёгкими приступами накатывающей тошноты, приказал я. Двинул было Вспышку по краю «площади», но увидел, как несколько женщин в безвкусно-цветастых платьях кучкой двинулись в нашу сторону — и направил химеру напрямик. Что-то мне подсказывало, что я так меньше испачкаюсь…

— Теперь я понимаю, почему погранцы это самое «Торжище» сожгли. Трижды, — придержав свою уже не очень белую лошадку, я теперь ехал бок-о-бок с дочкой кузнеца. После форсирования «главной площади» с позволения сказать поселения угваздаться сильнее было уже просто невозможно. В смысле, грязь продолжала лететь, но в том же темпе отваливалась под слоем собственного веса.

— М-мерзость, — согласно передёрнула плечами рыцарь. — Как они так могут жить?!

— Минимум вложений и максимум отдачи, — лесной воздух после смрада вокруг Торжища пах словно амброзия. — Видал я такие «схемы»…

— «Схемы»? — не поняла меня Маша.

— Нечто, что позволяет на первый взгляд совершенно законно и быстро, причём в течении некоторого промежутка времени, а не один раз, получать высокие прибыли, — я скривился, пытаясь поточнее раскрыть пришедший в российский бизнес прямо из «лихих девяностых» термин. У меня на Родине объяснять обычно никому не требовалось. — Не думаешь же ты, что все эти торговки собственным телом и подавальщики-наливальщики алкогольной бодяги именно тут случайно сами собой собрались? Или у них поинтересовались, в каких условиях они хотят жить?

Люди… во всех мирах мы остаёмся самими собой. Если есть те, кто готов заплатить за «запретные» развлечения, то немедленно находятся «доброжелатели», организующие подобный досуг. Так и появляются на Земле целые кварталы в курортных оффшорах, застроенные казино, и целые страны, чуть ли не официально специализирующиеся на секс-туризме. Если так подумать, то в половине подобных мест моего родного мира всё организовано не менее… грязно. Прямо-таки вселенская закономерность какая-то… хотя, если подумать, всё логично.

— Мерзость… — уже с другим оттенком эмоций в голосе повторила девушка.

Объяснять, не объяснять? Пожалуй, придётся — а то мы так толком и не поговорили после того, как я получил от Рахмана предупреждение о проплывающем мимо наследстве. Пришлось собираться в дорогу бегом и кувырком — присесть некогда было, не то что объяснить свою задумку. Хотя, может и хорошо — времени на депрессию у дочки кузнеца тоже просто не осталось… А потом мы полтора суток галопом летели по идеальным республиканским трактам — с единственной короткой остановкой на поспать. И правильно сделали, как выяснилось — теперь-то спешить уже не выйдет. Не по таким хлябям. И это ещё погода идеальная — солнечная и для этого сезона сухая . Если пойдёт дождь… брр.

— Маша, скажи мне, ведь у вас в деревне улицы точно так же зимой развозило? — кивнув под ноги химерами, уточнил я, заранее зная ответ. Природа моей родины наглядно и с удовольствием демонстрировала его всем желающим, решившим осенью или весной сделать шаг в сторону от асфальта. В Лиде и окрестных королевствах в целом климат заметно теплее, чем в России, но, видимо, по другим параметрам типа состава почв и характера увлажнения сходств хватает. — А пытались бороться как-то с распутицей? Ну ладно, не везде, а хотя бы вокруг храма, например?

— Отец Клемент, кажется, предлагал, чтобы деревянным настилом площадь застилали… — сбитая с толку неожиданным вопросом, честно попыталась вспомнить дочка кузнеца. — Кажется, говорил, что в церковных сёлах все так делают… Я тогда маленькая была, мне не интересно было. А что?

— А то, что предложение вскладчину улучшить общий комфорт отклика в широких массах не нашло. — против воли невесело улыбнулся я. Знакомо, как знакомо-то…

— По крайней мере мы не выливали поганые отходы туда, где все ходят! — Марише показалось, что она поняла, к чему я клоню. — И если кто дом строил, всем миром всегда помогали, и папа тоже!

Рыцарь осеклась, наверняка не понимая, что это вдруг на неё нашло. Нет, всё-таки не зря я убедил её написать письмо этому самому клирику Клементу, и аккуратно намекнул черкануть пару строк ещё и деревенскому кузнецу. Как бы девушка не хорохорилась, видно, не самое приятное расставание с ближайшим родственником, несмотря на все случившиеся после события, всё-таки продолжало лежать едва заметной тяжестью на душе. Ну козёл её отец, что сказать, — но ведь ближайший родственник, другого нет. Маше, когда мы покидали Нессарию, явно изрядно полегчало. Если бы не чёртова гидра…