Сергей Плотников - Баронет [СИ]

Чем дольше я разглядывал Васта Бертрана, тем меньше он мне нравился. Увидев вживую конкурента, я сразу понял, что имел в виду сэр Матиас. Во-первых, мой двоюродный дядюшка никогда не держал в руках ничего тяжелее столового ножа — иначе бы ни в жизнь не наел себе такое пузо. Вот Трамонт Пэр, как я понимаю, совсем не дурак пожрать и не особо любящий «все эти военные штучки», тоже худым не был, но собственный вес ему ничуть не мешал и на лошади держаться, и болтать без умолку — всё одновременно. Васт же переваливался, как беременная утка при ходьбе, тяжело дышал и вообще выглядел нездорово. Понятно, почему проведя несколько ночей в поместье он предпочёл застрять у герцога в гостях — поближе к целительному воздействию Света и подальше от соблазнительных прелестей Ле, коварно обрекающих любого нормального мужика на изнурительные ночные физнагрузки. Хотя насчёт целительного воздействия церковной Стихии — это ещё нужно было разобраться, что она там на самом деле делает… А во-вторых — мой дальний родственник имел просто ужасный вкус в одежде.

Есть разные времена — и под стать им разнятся нравы и мода. Однако по окружающим как-то не было заметно страсти нашить на свои камзолы побольше рюшечек. Ох, и ладно бы просто «рюшечек»: при всём этом украшательстве «модные» шмотки Васта были поношены просто донельзя. То, что привезла из поместья Карина, рядом смотрелось словно только что вышедшее из-под иглы портного! Ну и как вишенка на торте — запах. Искусственная, насквозь фальшивая вишенка из сверхдешёвого ароматизатора — вот такой по качеству парфюм то ли предпочитал, то ли просто только и мог себе позволить дядюшка. И это мой ближайший конкурент? Вот этого… этого… персонажа… я заочно в своих планах рассматривал в качестве возможного покупателя баронства? М-да, боюсь рахмановский знакомый ростовщик скорее удавится, чем даст такому «чуду» в долг — конечно, если толстяка не переодеть. За мой счёт.

Ко всем прочим достоинствам двоюродный брат Кристиана Бертрана ещё и отличался изрядной невнимательностью. Сначала прошёл мимо меня, не обратив внимание на плащ, потом довольно долго не замечал, что следом за ним по коридору идёт группа аж из четырёх человек. Разумеется, я сам не стал устраивать сцену встречи посреди расходящейся толпы, подождал, умерив шаги, пока родственник доковыляет до лестницы наверх, и только потом в спину ему произнёс:

— Дядюшка! Вот так встреча!

Хочу отдельно заметить — я планировал именно поговорить. И не в стиле «оп-па, это кто это у нас здесь такой с целой мордой?», а по возможности действительно изобразить родственные чувства. Изобразить — потому что испытать их к этому вороху видавших виды (хорошо хоть чистых) кружев явно не смог бы. Но получилось как получилось.

— А?! — видели как баскетбольный мячик отскакивает от пола? Очень похоже получилось. — Ты! Ты… Ты кто такой?!

— Арн Бертран, младший сын Кристиана и Лилианы, — ненадолго перекинув накидку на плечо, я продемонстрировал герб, точно такой же, что красовался на спине у него самого. Утро робко вступало в свои права, свет из выходящего во внутренний двор лестничного оконца, лился еле-еле, но вышивка эльфийской гладью словно впитывала его — и светилась сама. Странно, когда я вернулся утром в комнату, ещё подумал, что геральдическую тряпочку скоро нужно будет стирать — пропылилась она изрядно. А сейчас — словно из химчистки. Из земной химчистки.

— Что?! — в голосе родича прорезался натуральный визг. — Арн? Враньё! Врёшь! Самозванец!!!

Разной я ожидал реакции — от холодного презрения до попытки немедленно воззвать к чувствам явно богатенького родственника, но только не такой.

— Кто бы говорил, — я замешкался с ответом буквально на долю мгновения, и вперёд вылезла рыжая. — Фальшивый баронет!

— А-а! Отойди от меня! — отшатнулся от Карины с диким ужасом в глазах наш, гм, собеседник. Наткнулся спиной на перила, судорожно нащупал их рукой — и ринулся наверх. Ну, по его меркам ринулся — догнать проблемой не было бы… только зачем?

— Ты его побила, что ли? — вполголоса спросила Мила, провожая глазами объект несостоявшегося родственного воссоединения.

— Вот ещё, — фыркнула дочка рыцаря, но потом призналась: — Отец запретил к нему лезть и вызывать на поединок. Так, случайно задела, когда на лестнице столкнулись. Один раз. И ещё лошадь пнула, когда к Сэму на приём позавчера поехали, не удержалась — а с кобылы этот мешок сала сам упал.