Эрик Л’Ом - Вторжение в земли Призрака [litres]

– Помню, – отозвалась Коралия, направляясь к трону. – Только тут гораздо хуже: сейчас всё зависит от меня одной!

– Тогда от тебя одной зависела жизнь Ромарика, и ты его спасла. Я верю в тебя!

– Спасибо, Гиймо! – взволнованно ответила Коралия и успела чмокнуть его в щёку.

– Снова тебя целуют! – зашептал Гонтран ему на ухо. – Выкладывай, в чём твой секрет! Я продам его Бертраму за мешок золота…

– Побудь хотя бы пять минут серьёзным!

– Для серьёзности мне нужен музыкальный инструмент. И всё равно пяти минут не продержусь…

Кор Мехтар, насладившись страхом Коралии, задал ей вопрос:

Гиймо перевёл загадку и взглядом спросил Коралию, знает ли она ответ. Та закрыла глаза, чтобы сосредоточиться. Все замерли в тревоге.

– Первый раз в жизни она обязана сказать что-то умное, – прошептала Амбра.

Король нетерпеливо ёрзал на троне. Наконец он не выдержал и прервал размышления Коралии:

Девочка заговорила на неожиданно правильном корригани:

Пещера огласилась дружным стоном. Король взревел от злости. Судья впился зубами в свою шапку и стал кататься по земле. Амбра бросилась к сестре и, протиснувшись между остальными, крепко её обняла.

– Как тебе удалось? – удивлённо спросила она.

– Не знаю… – смущённо пробормотала Коралия. – Мне вдруг всё на свете показалось несложным. Даже корригани, с которым у меня никогда не ладилось!

– Как ты это объяснишь, Гиймо? – спросил Ромарик, гордясь подвигом подруги.

– Просто Коралия умнее, чем кажется, – уклончиво ответил Гиймо.

На самом деле он отлично понимал, что произошло: Кеназ, графема усиления умственных способностей, которую он призывал в помощь Агате, подействовала с опозданием, уже на Коралию. Почему – вот загадка!

«В Мире Ненадёжности, – думал он, – где небо не такое, как в Ис, графемы ведут себя по-другому. Но сейчас-то мы в Ис! Может, графемы ослабевают под землёй? Или корриганы владеют колдовством, мешающим нашему?»

Опыт подсказывал, что действовать следует заблаговременно. Воспользовавшись суматохой, Гиймо мысленно соорудил сложный гальдр и незаметно выслал его при помощи мудры на середину пещеры. Как он и думал, ничего не произошло. Друзья уже подталкивали Гиймо к трону.

– Требуй, чтобы нас немедленно освободили! – сказала Амбра. – Веселье затянулось…

Гиймо склонился перед королём Корриганов в низком поклоне.

Король, горестно ломая руки, ответствовал:

– Что?! Это обман! – крикнула Коралия.

– Вы не имеете права! – поддержала Агата.

– Я думал, у корриганов есть понятие о чести, – презрительно бросил Гонтран.

Кор Мехтар, не обращая внимания на гневные возгласы ребят, велел их схватить.

Тогда Бертрам запустил руку в свою суму, словно собираясь что-то там нащупать. Гиймо заметил это движение и вопросительно на него посмотрел. Колдун покраснел и с виноватым видом вынул руку.

– Сейчас увидишь, – прошептал он на ухо Гиймо, – на что способен колдун, когда его друзьям угрожает опасность!

Он воздел руки и скорчил страшную рожу.

– Приготовься, король-лгунишка! Сейчас ты сильно удивишься! – выкрикнул Бертрам на ломаном корригани ещё высокомернее, чем обычно.

Не успел Гиймо вмешаться, как его друг принял несколько стадха, бормоча заклинание. Фигурировал в нём и ураган, способный разметать всех корриганов, и молния, уничтожающая пещеру, и трещина в скале, через которую ребята могли бы выбраться наружу. Потом Бертрам соорудил гальдр и замер в позе угрозы и торжества.

Но ничего не произошло. Колдун стушевался и в ужасе посмотрел на Гиймо. Тому оставалось только покачать головой и развести руками.