Эрик Л’Ом - Магия невидимого острова [litres]

Шум голосов предвещал новое веселье. Мужчины отодвинули столы к стенам. Валентин взгромоздился на табурет и, сложив ладони рупором, провозгласил:

– Дамы и господа, танцы!

Ромарик вздохнул, Коралия радостно захлопала в ладоши.

Амбра не ошиблась: дюжина мальчишек, представители лучших семей, уже топтались перед Коралией, которая для развлечения выстроила претендентов в очередь в зависимости от их танцевальных талантов.

Вскоре она закружилась с тщеславным, как павлин, кавалером. Ещё несколько пар присоединились к ним.

– Ненавижу танцы! – фыркнул Ромарик.

– Потому что не хочешь научиться, – ответил Гонтран. – А мне очень хочется. Одна беда: ко мне липнут дурнушки.

В туже секунду к нему подошла девочка, полностью подходящая под это нелестное определение. Гонтран покинул друзей, жестом изобразив висельника. Традиция требовала, чтобы мальчики, умеющие танцевать, всегда принимали приглашения.

– Потанцуем, Гиймо? – насмешливо спросила Амбра.

– Я?.. Да, конечно, конечно… – залепетал он, хотя с гораздо большим удовольствием поболтал бы с кузеном о рыцарях.

Он подал Амбре руку, вывел на середину зала и, встав в круг танцующих, запрыгал рядом с партнёршей.

– Ну и пожалуйста! – буркнул Ромарик и, вернувшись к буфету, налил себе большой кубок традиционного медового напитка.

Да, он не умел танцевать, но это ведь и не обязательно. Чтобы стать рыцарем, достаточно выносливости, умения обращаться с оружием и отваги. Ромарик пожал плечами. Танцы ему не по душе, родители, как у Гонтрана, не пляшут перед ним все вечера, мать, как у Гиймо, не заставляет его брать уроки. И всё же… Может, он перестал бы скучать на праздниках, если бы научился танцевать? Ведь в стране Ис плясали компанией, всегда находился кто-то, чтобы показать новичку движения, а над неуклюжими не смеялись. На танцах царило доброе веселье.

Валентин снова взгромоздился на табурет, требуя внимания.

– Дамы и господа, музыкальная пауза!

Запыхавшиеся танцоры отправились утолять жажду. Тем временем родители Гонтрана установили на небольшой сцене музыкальные инструменты – маленький орган и большую арфу – и заиграли. Музыка была так прекрасна, что все застыли и не шевелились ещё долго после того, как затихла последняя нота. Потом раздался гром аплодисментов, несколько голосов крикнули «бис». Мадам Грум с улыбкой покачала головой:

– Тысячу раз спасибо за тёплый приём! Но вы ведь знаете, по традиции мы можем выступить только один раз за вечер. Правда, кое-кто из нашей семьи ещё не играл. Он и исполнит вашу просьбу. Будьте к нему снисходительны. Наш сын Гонтран!

Гиймо ткнул друга локтем в бок. Гонтран был ошеломлён: ему ещё никогда не доводилось выступать перед публикой!

– Давай, покажи им, на что способен! – подбодрил Гиймо.

– А если я собьюсь? – пробормотал Гонтран, не решаясь выйти на сцену.

– Смелее! – вмешался Ромарик. – Настал твой звёздный час! Нельзя его упускать!

– Спасибо за поддержку, – кивнул Гонтран и неуверенно направился к эстраде.

Мать улыбнулась ему, отец подал ситару – утолщённую гитару, любимый инструмент мальчика.

– Благодарю за сюрприз, – недовольно прошептал Гонтран.

– Мы уверены, у тебя получится, – ответила мать.

– К тому же, – непреклонно добавил отец, – настало время наконец проявить себя.

Гонтран глубоко вздохнул.

Из зала на него не отрываясь смотрели Гиймо, Амбра, Коралия и Ромарик. Друзья подбадривали его жестами.

«Проявить себя? Хорошо! Сейчас они услышат!» – подумал он.

– Дамы и господа, – звонко провозгласил он, – я не буду играть произведения из классического репертуара. Я исполню песенку собственного сочинения!

По залу пробежал удивлённый шёпот. Уже много лет ни один музыкант не осмеливался исполнять свою музыку. Жители страны Ис славились невосприимчивостью к новизне.

Тишина, до этой минуты вынужденная, превратилась в напряжённое ожидание. Гонтран заиграл. Мелодия оказалась приятной и в то же время смелой. Недостаток опыта покрывался горячностью и напором. Потом мальчик запел. Красота голоса и наивная прелесть куплетов, славящих его родной городок, покорили аудиторию.

Очарован был и колдун из Гильдии, улыбавшийся и кивавший в такт. Когда песня стихла, зал разразился аплодисментами. Взволнованный отец в восторге прижал сына к себе.

– Браво, Гонтран! – воскликнул Ромарик, когда друг, наконец, вырвался из объятий красной от гордости матери и Юрьена де Троиля.