Эрик Л’Ом - Магия невидимого острова [litres]

– Представь, – проговорил великан трагическим тоном, – Кадехар зовёт Гиймо в ученики…

Он неожиданности Валентин разинул рот.

– Но… Это невозможно!

Юрьен рывком встал и зашагал взад-вперёд по залу.

– Да, невозможно, – изрёк он наконец. – Так и скажу Алисии. Ей придётся послушаться, ведь я глава семьи…

В глубине замка хлопнула дверь.

– Это она, – произнёс Валентин. – Предпочитаешь, чтобы я ушёл?

– Как хочешь, – бросил Юрьен. – Мне скрывать нечего.

Они обменялись взглядами, в которых читалось полное взаимное доверие, и уставились на дверь, поджидая Алисию.

Она предстала перед ними, как всегда, в чёрном платье, подчёркивавшем белизну рук и синеву глаз. Ей было около тридцати, и она казалась бы гораздо красивее, если бы не выражение безысходной печали, не сходившее с её лица.

Алисия подошла к камину.

– Бр-р! По пути к замку недолго околеть от ледяного ветра. Как дела, Юрьен, Валентин?

– Прекрасно, мадам, благодарю, – отозвался мажордом. – Что вы предпочитаете, чтобы согреться: чай, шоколад?

– Лучше чаю, спасибо, – улыбнулась она и, когда мажордом отправился на кухню, спросила: – Почему ты не отвечаешь, Юрьен?

– Всё в порядке, – пророкотал великан, почёсывая бороду.

– По тебе не скажешь, – заметила Алисия.

– Да, потому что ничего не в порядке! – не выдержал он. – Что за глупая история с Гиймо и колдовством?

– Эта, как ты выражаешься, история может оказаться радостной. Мэтр Кадехар, колдун Гильдии…

– Я знаком с Кадехаром! – перебил Юрьен. – Его мне не в чем упрекнуть.

– Так в чём же дело? – возмутилась Алисия. – Разве не ты всегда твердил, что мой сын ни на что не годен? Что ему вообще не место в стране Ис? А теперь, когда выяснилось, что Гиймо может учиться волшебству, ты изволишь гневаться и говорить…

– Я говорю «нет»! – завопил Юрьен. – Нет, нет и нет! Этому мальчишке Гильдии не видать! Ты слышала? Я запрещаю!

Алисия смерила брата пренебрежительным взглядом.

– Подумать только, а я ещё защищала тебя! Гиймо ведь всегда чувствовал, что ты им пренебрегаешь…

Она вплотную подошла к великану, гнев которого уже начал стихать от холодного тона сестры.

– Слушай внимательно, Юрьен. – Взгляд её был твёрд как сталь. – Второй раз в жизни ты смеешь мне что-то запрещать. Тогда я, на свою беду, подчинилась. Но сейчас я не послушаюсь, потому что на кону – счастье моего сына!

– Не время вспоминать прошлое…

– Я не договорила! Так вот, я отдам Гиймо в обучение к этому колдуну. А ты согласишься. В обмен обещаю забыть сегодняшний разговор, чтобы ты и впредь оставался моим дорогим братом.

Она резко развернулась и быстрым шагом покинула зал.

– Ушла? – удивился Валентин, ставя поднос на столик рядом с креслом.

– Ушла…

– И что?

– Ничего. Я старею, Валентин. Я устал.

Мажордом положил руку ему на плечо.

– Верно, мы уже немолоды. Давно минули времена, когда мы, бесстрашные рыцари, защищали страну Ис.

– Ты прав, – прошептал великан. – Я никогда не любил вспоминать прошлое, считая это бегством от будущего. Но разве у нас есть будущее, дружище? Разве жизнь не прошла?

– Не сгущай краски… – возразил Валентин, которому тоже стало невесело.

Оба умолкли и уставились на огонь.

– Всё-таки твоя сестра – славная женщина, – проговорил Валентин спустя некоторое время.

– Да, она достойна рода де Троилей.

– Гиймо тоже! Не пора ли?..

Властный взгляд заставил Валентина замолчать. Он поворошил поленья в очаге и унёс на кухню остывший чай, оставив Юрьена наедине с невесёлыми мыслями.

– Да, я почувствовал… Что-то сильное… То, чего ждал очень давно… Как подумаю, что велел искать ребёнка в этом мире… Его всё время искали там, где его не было…

– Учитель? Как вы себя чувствуете?

Молодой человек с бритой головой в белой тунике неуверенно приблизился к фигуре, тонувшей в потёмках.

В комнате с каменными стенами было тесно от мебели, заваленной инструментами и бумагами.

– Хорошо, даже очень…

Молодой человек замер. Замогильный шёпот учителя леденил кровь.

– Принеси выпить. Это надо отпраздновать. Сегодня великий день.

Юноша бросился на винтовую лестницу, даже не закрыв за собой дверь.

Фигура зашевелилась в темноте, которую не мог рассеять слабый свет из окошка под потолком. Казалось, этот человек, двигаясь, увлекает сумрак за собой.

– Уже скоро… Скоро час торжества…

Юноша воротился, неся большой металлический сосуд. Вытерев пот со лба, он осторожно приблизился.