Дмитрий Манасыпов - Боевые маги - несмышлёныши [СИ]

— Ну… не очень. — Ери явно не хотел говорить сколько. — До того таверну держали, да-а-а… Да и с этим вон, рубакой, по морям нас поболтало, есть такое. Так ты это, девка, точно не хочешь у нас остаться? Ну, не кухня, так это… мне помогать станешь.

Мари, справившаяся с курицей, довольно вздохнула: голод уходил. И ойкнула, вдруг ощутив снова, пусть и не так сильно.

— Яблочко вот съешь, — посоветовал Ери, — не хочешь? Не хочешь яблоко, так и не хочешь есть.

Тоже мне, персональный тренер по фитнесу и похудению нашелся. Она решительно притянула к себе нарезанный ломтями пирог с сыром, курицей и чем-то копченым.

— А потом жалуются, что мол, толстые, — пожевал губами Ери, — хотя, конечно, пах-пах…

Мари, почти не жуя проглотившая кусок, укоризненно посмотрела на него и провела рукой по животу. Вроде… ничего, можно еще закусить.

Карл, спрятавшийся в тень, довольно ухмылялся, потягивая ром прямо из горлышка пузатой темной бутылки. Лохматый терпеливо справлялся с поросенком, уверенно идя к победе и превратив половину в жалкие остатки. Кашу, вывалившуюся наружу, пахнущую травами и черносливом, он уминал походя.

А Алекс… А Алекс осоловело смотрел перед собой и крутил в руках блин, с одной стороны в сметане, с другой в варенье. Мари забрала плотную масляную лепешку, поймав благодарный взгляд.

— Не, ну вот ты подумай, — Ери не отставал. — Причин-то сколько остаться, а?

— Пять тысяч? — издевательски спросила Мари.

— Да больше, чего ты… тьфу, вот языкастая.

— Ну, а чего?

— Верно, сам виноват. Так это, ты слушай, слушай, не смейся. У нас, во-первых, питание положено, и не остатки, а прямо-таки с кухни. Плюс, смотри сюда, говорю, спальню тебе обеспечим отдельную, с шкафчиком там и умывальником. Ну и…

Ери говорил-говорил, а на Мари накатила сонливость, заставившая откинуться к бревну сбоку, прижаться щекой, втянув в себя почему-то такой явственный запах смолы, соли, моря… моря?.. Моря…

— Уходит! Как есть, уйдет, купец-то?!

— Не трави, Ери, никуда не денется. Наш будет…

Косматый маленький домовой, в рваных, до колен, штанах и босиком, весь увешанный оружием, как елка гирляндами, подпрыгивал у бушприта.

Милт, в красном платке на голове, с саблей у пояса, похлопал товарища по макушке. Тот оскалился, блеснув острыми зубами.

— Не жалеешь, что ушел от своих совсем? — поинтересовался Милт.

— Жалеть? Нет там моих, всех на костры отправили. Или прямо с домами сожгли, да еще и солью сверху посыпали. Жалеть…

Милт не ответил, слишком уж много злости звенело в голосе волосатого крохи, приведенного капитаном в последнем порту. Раз капитану он оказался нужен, так, значит, тому и быть. С ним себе дороже спорить, все знают. Да и награда у него не то, что королевская, бери выше.

Жизнь, вечная. За такое сам пойдешь куда угодно и с кем угодно. Пусть хоть и с этим бесенком в одних драных штанах. И ладно, Ери-то оказался еще тем сорвиголовой и настоящим джентльменом удачи, рубившимся без страха и даже порой пугая ко всему привычных корсаров «Моржа».

— По местам стоять, черти полосатые! — грохнуло с мостика. О-о-о, капитан явились, изготовившись к бою. А купец-то, впрямь, убегает. И нужен ли им этот купец, цель же другая, за нее Милт и подписался на самоубийственный поход.

— По местам! — заорал он сам, боцман все же, засвистел сигнал в дудку, побежал к квартердеку. Его место там, он же еще и квартердек-мастер, вся абордажная команда под ним, и ему, Милту, отвечать, если что…

Шхуну они гнали второй день. Та то пропадала, то появлялась, петляя между крохотными зелеными островами, узкая и не глубоко сидящая. Пряталась, пряталась, но таки загнали ее, вывели в открытое море, не давай поймать ветер, ловя своими же парусами. Но та, как заколдованная, опять убегала, прытко скользя по волнам.

Капитан, простучав каблуками вниз, через ступеньку, успел к абордажникам первым. Встал, своим кривым ятаганом, взятым где-то у Африки, показал на белую точку у горизонта.

— Вон там нужное нам, парни! Там жизнь не на человеческий короткий век, а длинная. И мы ее заберем, сделаем нашей судьбой, чтобы бороздить моря, упиваться золотом, красотками и лучшими винами. Вон, смотрите, только руку протяни.

Ветер рвал длинные золотые волосы шкипера, путая и бросая их прямо на ясные голубые глаза. Капитан у «Моржа» был красив, статен и полон огня. За ним, за чертовым огнем, и шли моряки, веря, как самим себе. Капитан не обманывал, все оказывалось правдой. Так почему не поверить еще раз, а?!