Крис Риддел - Юная леди Гот и роковая симфония

Всё это время сэр Сидней, похоже, обращался к рыцарским доспехам, стоящим за Адой.

– Он ещё щенок и сразу убегает, стоит мне отвернуться. Так, право, это утомительно!

– Боюсь что нет, – сказала Эмили, хватая сэра Сиднея за руку, которую он вытянул в сторону, чтобы удержать равновесие.

– Позвольте вам помочь, сэр Сидней, – вежливо предложила Ада. – Если вы слезете и подержите стремянку, Эмили сможет передавать картины мне. У меня очень хорошее чувство равновесия.

– Её мать была канатоходкой, – подтвердила Эмили. – И Ада унаследовала её способности.

– Вы очень любезны, – сказал сэр Сидней, с облегчением спускаясь со стремянки. – Это зарисовки необыкновенных созданий, которых я наблюдал в ходе научной экспедиции на «Ковригле» – самом поджаром корабле корабельного флота – к новооткрытой земле Австралии.

Он указал на холсты, прислонённые к стене.

– Не угодно ли взглянуть?

– Ах, с удовольствием! – воскликнула Эмили. – Я сама обожаю акварель.

– Эмили очень талантлива! – крикнула Ада с вершины стремянки, где она балансировала на одной ноге.

Сэр Сидней Харбор-Бридж принялся показывать свои акварели и перечислять, какие необыкновенные создания ему повстречались в ходе экспедиции в Австралию.

– Я убедился, что у австралийской Вальсирующей Матильды очень толстая шуба и необыкновенный голос, совсем как человеческий, – начал он, снимая очки с очень толстыми стёклами и протирая их концом своего готического галстуха. – А пару раз я чуть не сел на щёлкающего бревноящера. А у него зубы – как у крокодила!

– Они чудесные! – только и сказала Эмили.

Ада спустилась со стремянки и, стоя за спиной подруги, тоже восхищалась рисунками.

– Если бы мне понадобился портрет, я бы заказала его вам, сэр Сидней! – заявила она.

– И снова здрасьте! – раздался знакомый голос из дальнего конца галереи.

Ада повернулась и увидела фавна Шауна, который трусил к ним. В ногах у него вился маленький львёнок.

– А у меня друг новый!

Шаун взял львёнка на руки и почесал ему за ушком. Львёнок довольно рыкнул.

– Эльзасец! – ахнул сэр Сидней Харбор-Бридж. – Я его лай ни с чем не перепутаю!

Он шагнул вперед и закрепил собачий поводок на ошейнике, надетом на львёнке.

– Спасибо, молодой человек, – обратился он к Шауну. – Я такого непослушного пса, как Эльзасец, ещё не видывал. Ну-ка, парень, рядом! Давай-ка прогуляемся как полагается.

Сэр Сидней взял львёнка из рук Шауна и опустил его на пол.

– Хорошего дня, – сказал он, прикасаясь к полям своего цилиндра, и отправился вдоль длинной галереи, волоча за собой упирающегося львёнка.

– Он хоть догадывается, что его пёс – на самом деле львёнок? – спросил Шаун.

– Он действительно очень близорук, – согласилась Эмили. – Но от этого его рисунки только интереснее!

Она протянула фавну руку, которую тот учтиво пожал.

– Я Эмили. А ты, должно быть, тот самый фавн, о котором Ада говорила? Я бы тебя нарисовала, если ты не против.

– Разумеется. Но в другой раз, – ответил Шаун, труся по коридору. – Боюсь, я уже опаздываю на репетицию!

Не успел затихнуть цокот его копытец, как снизу, от главного входа, послышался скрип гравия под колёсами подъехавшего экипажа, а затем – пронзительный голос, наполнивший эхом парадную лестницу:

– Где моя любимая маленькая внучка?!