Кира Соловьёва: Одиночество на земле

— Что ж, — сказал он. — Я пойду. Отец Еннете надеется, что ландарский преемник вернется не позднее конца сезона. Без меня его надежды пойдут прахом, поэтому…

— Разумеется, — кивнул Арно. — Счастливого пути. Надеюсь, ты в дороге не замерзнешь насмерть.

Инквизиторы обменялись рукопожатием, и Альтвиг, на ходу застегивая новомодное черное пальто — весь последний гонорар на него потратил, между прочим! — направился к выходу. Высокий воротник он привычно украсил широким серебряным крестом, до этого лежавшим в кармане.

Едва выбравшись на улицу, парень мрачно подумал, что наблюдать за снегом из резиденции было куда приятнее. Вне каменных стен белая порошь оседала на голове и ушах, беспощадно била по лицу и норовила забраться под одежду. Альтвиг возблагодарил Богов за то, что они дали ему возможность купить хорошие сапоги, и немного погрустил о безвременно почившей шапке. Пусть она и была чертовски неудобной — в виду врожденной особенности инквизитор недолюбливал головные уборы, — но зато оставалась теплой и мягкой до самого конца.

Эльвит, один из приграничных городов Велиссии, сегодня хранил безмолвие. Не носилась по переулкам веселая ребятня, не вопили торговцы, не орали бездомные коты. Все живое спряталось от пробирающего до костей мороза, и Альтвиг впервые за очень долгое время наслаждался полным одиночеством. Он никогда не скучал в своем незамысловатом обществе, и тишина, почему-то пугающая большинство людей, для инквизитора оставалась приятным и завораживающим явлением. Быть может, потому, что не была абсолютной — кошачьи уши улавливали куда больше звуков, чем обычные человеческие.

Конюшня при резиденции была большой, теплой и достаточно просторной, чтобы в ней помещалось пятьдесят с лишним лошадей. Туча, вороная кобыла Альтвига, всхрапнула и ткнулась мордой в хозяйское плечо, обжигая его горячим дыханием.

— Привет, — мягко сказал он, отстраняясь. — Извини. Мне действительно жаль, что ты вынуждена выходить со мной на мороз.

Кобыла смотрела на инквизитора так добродушно, будто он был ее любимым чадом. Парень вздохнул и провел искалеченными ладонями по черной гриве. Туча привычно склонила голову, и почти сразу же из дальнего стойла выбрался заспанный, взлохмаченный и очень недовольный конюх. Заметив Альтвига, он скривился, но постарался говорить вежливо:

— Здравствуйте, господин Нэльтеклет. Уже отправляетесь?

— Да, — согласился тот.

— Я подготовлю Тучу.

Инквизитор кивнул и отошел, решив, что перед долгой дорогой не стоит пренебрегать подобными благами. Устроившись на куче сена прямо посреди прохода, он вытащил из сумки свернутую трубочкой карту и принялся ее изучать. Значит, Шатлен? Далековато. Даже самый прямой путь займет несколько недель, и за это время Рикартиат, если он, конечно, не полный дурак, успеет скрыться не только от инквизиции, но и от ее многочисленных помощников. В конце концов, кто знает, что он пережил после решения Совета? Будь Альтвиг на его месте, никогда бы не согласился вернуться.

Конюх затянул подпругу, хлопнул кобылу по крупу и убрался обратно в стойло — как запоздало понял инквизитор, пустое. Представив, что сейчас снова придется выходить из-за прикрытия стен, Альтвиг поежился и растерял остатки хорошего настроения. Взобрался в седло, с трудом подхватил поводья — отсутствие большого пальца на правой и куска плоти с мизинцем на левой руке часто доставляло ему неудобства, — и мелодично присвистнул. Туча покладисто двинулась вперед, и не знакомый инквизитору слуга распахнул двери, в которые тут же радостно залетел рой колючих снежинок.

Внешний городской пейзаж немного изменился. У высокой кованой ограды, натянув воротник на нос, стоял господин Арно. Он важно кивнул Альтвигу и протянул тяжелый шерстяной шарф:

— Вот, держи. Тебе он пригодится больше, чем мне.

— Спасибо, — искренне сказал парень. — До свидания.

— Бывай здоров. А как найдешь этого Рикартиата, тресни его за меня хорошенько.

— Без проблем.

Повинуясь все тому же посвисту, Туча деловито потопала в сторону городских ворот. Арно подождал, пока она скроется за поворотом, и тыльной стороной ладони вытер вспотевший лоб.

— Если сможешь, прости нас, Альтвиг.

Молодой инквизитор его, ясное дело, не услышал.

К вечеру небо освободилось от серого полога туч, уставилось на землю многочисленными глазами звезд. Две луны, Дайра и Шимра, прятались под рваными клочками облаков — так, будто мерзли и пытались спастись от холода. Альтвиг глядел на них с тщетно скрываемой завистью, но пока держался. Лошадь печально брела по заснеженной тропе, всхрапывая и с видимым отвращением переставляя ноги.