Беттина Белитц - Расколовшаяся Луна

— Это тебе не навредит. А мне будет легче охотиться и жить в море, если я разделю его с тобой. — Это был непревзойденный аргумент. Двумя пинками я освободилась от джинсов. Живо за ними последовали трусики.

— А что с тобой? — спросила я Колина, который по-прежнему стоял передо мной в рубашке, штанах и сапогах, и явно восторгался моим видом.

— Это возможно покажется странным, когда я, совершенно голый и без единого волоска на теле, появлюсь на пляже Рюгена и начну искать себе комнату.

— Я замёрзну.

— Нет. Если будешь оставаться вблизи меня, нет. — С той энергичной лёгкостью, которую я так в нём любила, он поднял меня и перенёс через камни в море. Я зацепилась пальцами за его шлёвки брюк, чтобы не быть от него оторванной прибоем, когда волны начали тормошить моё тело, но как только море накрыло нас, стало спокойно, и оно подчинилось нам.

Внизу было темно, и всё-таки я могла видеть всё — глаза Колина, которые за секунду поменялись в свой блестящий, чёрный цвет, его смелый, благородный нос, его изогнутые уголки рта и смехотворную игру волос. Я медленно выдохнула. Это было как в моём сне — бесчисленное количество пузырьков воздуха легли, как брильянты, на белую кожу Колина. Я хотела, барахтаясь, всплыть, чтобы набрать свежего воздуха, но Колин опередил меня и прижал свои губы к моим.

Игристый кислород устремился в мои лёгкие. Как только я могла когда-либо бояться утонуть? Я совсем не могла утонуть, пока мы были вместе. Я радовалась каждому вздоху, при котором он дарил мне свой воздух, и мы всё дальше и дальше уносились в море.

Но потом он отпустил меня без предупреждения и исчез в глубинах моря. Волны ласкали меня, как старые друзья, прохладные и снисходительные, чтобы отнести назад к берегу, где море, устав от меня, выбросило на песок. Его соль смешалась с солью моих слёз, когда я повернуло лицо к небу, чтобы насладится пылающим светом вечернего солнца.

Но в этот раз он вернётся. В этот раз я знала, что он вернётся. Мы заключили договор. У меня было что-то, за что я могла держаться, как за разбухший кусок дерева, за чью кору я цеплялась обеими руками, чтобы не вернуться назад в море и не нырнуть глубоко-глубоко, потому что хотела найти его и уйти вместе с ним.

Потому что это было бы моей верной смертью. Ждать же было жизнью. Я встала под тёплый, вечерний ветер, который бережно высушил моё тело и покрыл тонким, невидимым слоем соли, в то время как внутренние раны начали медленно кровоточить. Потом я неохотно скользнула в свою одежду и пошла, не спеша, к машине. Только Пауль не спал. Он облокотился на капот и наблюдал, как я иду издалека.

— Нет. Не сейчас, — попросила я его, когда он захотел обнять меня. Я ещё чувствовала Колина на своей коже. Пауль понял. Он опустил руки и утешал меня своим серо-голубым взглядом. Нам нужно найти папу, подумала я, и он незаметно кивнул.

Я подождала, пока солнце опустилось в море, а аура Колина отступила в моё сердце, где она между всеми осколками и обломками отвоевала назад своё законное место.

— Залезай, — сказала я тихо и нежно поцеловала Пауля в щёку. — Я отвезу нас домой.

Labello — косметическая марка, выпускающая бальзамы для губ. прим. редактора.

Пау-вау — специфическое мероприятие, на котором американцы и индейцы собираются танцевать, петь, общаться, обсуждать индейскую культуру. прим. редактора.

Лакота — индейский народ в США, аборигены Америки. прим. редактора.

Итальянский: «извини».