Евгения Кретова - Посох Велеса

И одним движением развеяв туман, вышла из светелки.

Катя и Ярослава остались одни.

Ярослава, зажгла оставленную Могиней свечу, плотнее закрыла ставни.

Тавда молчала, окутанная пением сверчков, тихими шорохами листвы. Вдалеке брехливо лаяла собака, да перекрикивались стражники.

— Ярушка, — тихо ее позвала Катя. — А что, бабушка твоя и вправду… — она осеклась, не решаясь закончить фразу.

— Что «вправду»? — не поняла та. Катя оглянулась на дверь.

— Ведьма, — прошептала она, округлив глаза.

Ярослава поправила:

— Вернее, ведунья.

— А разница есть?

— А то! Конечно, есть, — Ярослава со знанием дела расправила рукава, устроилась за столом, — ведунья — это духовидица, дар свой от богов получает, а ведьма — от слова «ведать», знать то есть, она сама учится. Поняла ли?

Катя опасливо оглянулась на дверь.

— Да не особо.

— Ну, вот гляди, — Ярослава наклонилась, почти легла грудью на стол. — Ведьма может дурное слово сказать, вред причинить, потому что знает, какое слово сказать надо. И исправить беду сможет, только ежели слово обратное знает. А ежели не знает, то все, почитай, нету спасения. А ведунье знать то слово не обязательно, ей всего лишь пожелать надобно, хорошего ли, плохого ли… И оно случается. Сила в ней такая огромная, небесная. Понимаешь теперь?

Катя поежилась:

— А бабушка твоя тоже может и плохое, и хорошее желать?

— Бабушка злого не делает. Потому как знает, как зло выглядит! — внушительно глянула Ярослава.

— А вы не скрываете, что колдовством и магией занимаетесь? — удивилась Катя. Ярушка вздернула брови. — Ну, понимаешь, это же странно как-то.

— Странно, что ты носишь мужские портки, и не стыдишься того, — огрызнулась Ярушка.

Она резко встала и переставила свечу на сундук рядом с кроватью.

— Что тут странного? — продолжила, вернувшись на свое место. — Обычное дело, важное и нужное. Бабушку очень уважают. Ее потому Могиней и величают. К ней из самого Тобольска приезжали князья тамошние великие да бояре, — добавила она благоговейным шепотом.

Но в следующее мгновение она задумчиво добавила:

— Но, знаешь, правду бабушка сказывала, времена нынче ох какие неспокойные. Идешь по улице, а в спину могут и камень бросить… Боятся люди всего. И более всего того, что не понимают.

Она вышла из-за стола:

— Спать надо сбираться.

Сняла верхнее платье, аккуратно разложила его на лавке, расплела косу, измятую ленту плотно намотала на деревянную катушку.

— А ты чего сидишь? Спать ложись!

— Как же мне маму найти? — с тоской прошептала Катя.

Ярослава присела на край кровати, вынула из — под подушки гребень, стала причесывать волосы:

— Слышала же: бабушка с Заимки возвернется, там и решим. Пока ждать велено.

Катя пересела ближе к Ярушке, перехватила ее горячую ладонь:

— А если с мамой беда? Если ждать нельзя никак?

Ярослава отложила в сторону гребень, уставила на огонь:

— Сами мы все равно ничего не сделаем, — и, будто спохватившись, добавила: — Спать ложись!

Быстро задула свечу и юркнула под одеяло.

Комната погрузилась в мрак: только через узкие щели ставен тонкой лентой тянулся лунный свет, едва освещая фигуру уткнувшейся к стене Ярославы.

Катя прислушалась: из кованного сундука то и дело доносился крип, да дверью что-то мерно шуршало, поскрипывали половицы.

Она боязливо поежилась, быстро сбросила с себя верхнее платье и забралась под одеяло, ближе к стене.

Но сон не шел. Катя все ворочалась с боку на бок, тихонько, чтобы не разбудить Ярославу.

Та порывисто вздохнула и приподнялась на локте:

— Угомониться сегодня этот ирод треклятый?! — бросила кованному сундуку.

— А оно всегда здесь так?

— Что «так»?

— Ну, все скрипит, вздыхает…

Ярослава потерла друг о друга ладони выпустив из них световой шарик размером не больше теннисного мяча.

— Всегда. Не бойся ты, через дверь ничто не зайдет, видишь, над ней пучок полыни и горлицы висит? — Катя бросила испуганный взгляд на закрепленный под потолком пучок травы и кивнула. — Ну, вот, а чрез них ни один злыдень не проскочит. Ты от этого не спишь?

— Я про сегодняшнее думаю: как маму найти? Что там эти бандиты дома у нас делают? Вдруг, мама вернулась, а там — они?

Ярослава села, подоткнув под себя край одеяла (световой шар резко подпрыгнул, стал светить ярче):

— Ты думаешь, они еще там?

— А кто их знает? — Катя тоже села. — Они же посох этот ищут. Переворачивают там, наверное, все…