Игорь Бер - Весна перемен [СИ]

Сев на один из стульев, он поставил перед барменом одну золотую монету и попросил на все виски.

— За одну золотую? Лучшего? Выйдет шесть стаканов. — Бармен, толстый мужчина с выбритым почти до блеска лицом, во время этих слов размерено вытирал белым полотенцем пивную кружку. — Вас это устраивает?

— Годится, — кивнул Фостер.

— Откуда вы? — спросил его бармен, поставив перед ним шесть стаканчиков, заполняя их только на половинки.

— Из дальних мест, — сухо ответил ему Фостер, опустив локти на стойку и через плечо, взглянув на лестницу.

Бармен дал быстрое указание одному из работников харчевни, закупоривая бутылку обратно. Указание было формальным и, скорее всего, было сделано исключительно для того, чтобы показать Фостеру, что он разговаривает не с простым барменом, а самим хозяином заведения.

— Если вы заметили, то в моем заведение, есть и другие гости из дальних мест, — полушепотом произнес бармен, но при этом подчеркнув слово "моем". Затем, нагнувшись к нему как можно ближе, добавил: — Из самого Эриса.

Фостер поглядел на него из-под своих кустистых бровей и наморщил лоб, выказывая свой интерес.

— И чего они потеряли в Атуне?

— Наверное, ищут встречи с Летописцем, — предположил бармен, хотя это предположение прозвучало из его уст схожим на неоспоримый факт. — Иначе, зачем целый эскорт во главе с одним губернатором, будет делать столь долгий путь?

Фостер пожал плечами.

Из подсобного помещения вышла девушка с подносом и пустыми стаканами, и принялась их раскладывать по полкам для пустой тары. Девушка была молодой и очень симпатичной. Единственное что ее уродовало, был большой белый шрам, под ее узким ровным подбородком, что тянулся чуть ли не от уха до уха. Она была одета в легкое красно-бело платьице, что совсем не скрывала ее округлостей.

— Моя дочь, — ответил бармен, проследив за взглядом Фостера. — Средняя. Старшая вышла замуж и уже не живет со мной. А младшей только шесть лет.

Фостер осушил первые два стакана залпом, а третий выпил неторопливо, чтобы распробовать вкус виски. Напиток оказался очень даже не плохим, пусть и не стоил тех денег, которые он заплатил за него.

— Что с ней произошло?

Бармен опустил глаза и изобразил озабоченность на лице. Когда девушка, которой на вид было не больше двадцати, скрылась в подсобке, хозяин харчевни заговорил.

— Два года назад моя харчевня ничем не отличалась от других. Сюда заходили все, кому хотелось потратить остатки своих денег, которые были заработаны одному Океану Надежд известно каким путем. В один день, когда я уехал за товаром, оставив за барной стойкой мою дочь, к нам вошел один бродяга. Наверное, он хотел опустошить окончательно свои дырявые карманы самым дешевым алкоголем, что у меня тогда водился, но, приметив мою девочку — изменил свое желание. Дочь рассказывала, что он вначале много шутил, пытаясь войти к ней в доверие, после чего начал делать ей всякие грязные предложения… ну, вы знаете, о чем я. Дочь конечно же отказала ему, и тогда он силой завел ее в подсобку и надругался над ней. Было еще утро и посетителей пока не было, а потому никто не смог ему помешать совершить над ней свои развратные действия. Затем, испугавшись своего поступка, решил убить ее. Он перерезал ей горло… Я благодарю Океан Надежд в каждый день, что тот подонок оказался настоящим трусом. Он даже не проверил — мертва ли она или нет, вместо этого он поспешил скрыться в неизвестном направление. Моя милая дочурка выжила, но лишилась голоса. Теперь она даже плачет без звука. После этого случая, я потратил большую часть своих сбережений, на улучшение обстановки моего заведения и нанял двоих крепких парней, которые пропускают сюда только правильных клиентов. Всякие проходимцы забыли дорогу в мое заведение, но я по-прежнему волнуюсь за свою дочь, а вернее за обеих дочерей, и никогда не оставляю их без присмотра. Единожды обжегшись на молоке, теперь дую на воду.

Фостер выпил еще один стакан, а оставшиеся предложил бармену. Тот с превеликим удовольствием осушил один стакан, но от последнего отказался.

— Тогда пусть его выпьет другой путник, как и я пришедший из дальних мест.

Бармен кивнул и пообещал, что так и сделает, как этого просит Фостер.

Затем, Фостер достал мешочек с золотыми монетами и бросил их на барную стойку.

— Отдай их своей дочери. Если со мной что-то произойдет, пусть хоть кто-то вспоминает меня добрым словом.

— Я благодарен вам, касс, уверен, что и моя дочь будет вам благодарно, но право слово — не стоит. Да и что с вами может произойти?