Шеннон Чакраборти - Латунный город [litres]

– Ах, это, – Али нахмурился.

Брат перестал улыбаться.

– Ты как будто не рад.

Услышав обиду в голосе Мунтадира, Али стало стыдно.

– Дело не в этом, Диру. Просто… это было тяжелое утро. Замещение Ваджеда, оружие… – Он вздохнул. – К тому же мне всегда было… – он поискал слова, которые не оскорбили бы разом всех приближенных своего брата, – … не по себе среди придворных.

– Все будет в порядке. – Мунтадир обнял Али за плечи, уводя его за собой по коридору. – Держись рядом со мной, и я постараюсь, чтобы ты был втянут только в самые сладкие скандалы. – Он рассмеялся в ответ на испуганный взгляд Али. – Пойдем. Мы с Зейнаб подобрали тебе апартаменты у самого водопада, – они свернули за угол. – Там самая скучная обстановка и самые рудиментарные удобства. Будешь чувствовать себя как… ого.

Братья остановились как вкопанные. Идти дальше было некуда. Прямо у них на пути стояла стена. Во всю ее ширину горела самоцветами фреска.

– Это… – протянул слабым голосом Мунтадир, – …что-то новенькое.

Али подступил ближе.

– А вот и нет… – сказал он негромко, узнав сюжет из давнего урока истории. – Это одна из старых фресок Нахид. До войны они украшали дворцовые стены.

– Но вчера ее тут не было.

Мунтадир коснулся яркого солнца на рисунке. Оно сверкнуло у него под ладонью, и оба отпрянули.

Али боязливо разглядывал фреску.

– А ты еще спрашиваешь, почему я не горю желанием перебираться в дом, где хозяйничают мертвые Нахиды?

Мунтадир скорчил мину.

– Обычно все не так плохо. – Он кивнул на одну из фигур на потрескавшемся гипсе. – Ты знаешь, кто это?

Али присмотрелся. Фигура была похожа на человека – мужчину со струящейся белой бородой и серебряным нимбом вокруг головы в короне. Он стоял на фоне алеющего солнца, положив одну руку на спину ревущего шеду, а другой обхватив посох с восьмиконечной печатью. Точно такой же формы, как на виске Гасана.

– Это Сулейман, – догадался Али. – Мир его дому.

Он изучил остальную картину.

– По-моему, здесь изображено вознесение Анахид, когда она получила свой дар и Сулейманову печать.

Кафтан Сулеймана был залит синей краской.

– Странно, – отозвался Мунтадир. – Любопытно, почему именно сегодня фреска решила исправить ошибку четырнадцативековой давности.

Али сжал губы. Его взгляд упал на склоненную женскую фигуру у ног Сулеймана. Видна была только ее спина, но вытянутые кончики ушей выдавали в ней джинна. Точнее, дэва. Анахид. Прародительница своего рода.

По его позвоночнику пробежала дрожь.

– Не знаю. Но, думаю, нам стоит ее уничтожить.

– Подними руку выше.

Нари подняла локоть и покрепче стиснула кинжал.

– Вот так?

Дара нахмурился.

– Нет.

Он подошел ближе и поправил положение ее руки. Дымный запах защекотал ей ноздри.

– Расслабься. Ты должна почувствовать себя свободнее. Ты бросаешь нож, а не забиваешь человека палками.

Он задержал руку на ее локте, согревая ее шею своим дыханием. Нари задрожала. О расслаблении было проще сказать, чем сделать, когда привлекательный дэв был так близко. Только когда он отошел, она смогла сосредоточиться на узловатом стволе дерева. Нари бросила нож, тот просвистел мимо цели и приземлился где-то в кустах.

Она выругалась, а Дара расхохотался.

– Не уверен, что нам удастся сделать из тебя приличного воина.

Он протянул руку, и кинжал прилетел к нему в раскрытую ладонь.

Нари посмотрела на него с завистью.

– Научишь меня так?

Он вручил ей нож.

– Нет. Сколько раз я тебе говорил…

– …магия непредсказуема, – подхватила она и снова швырнула нож.

Она готова была поклясться, что на этот раз клинок приземлился ближе к дереву, или же она просто выдавала желаемое за действительное.

– Ну и что? Неужели ты меня боишься?

– Да, – ответил он честно. – Откуда мне знать, вдруг ты запустишь в нас полсотни таких ножей?

Что ж, может, он и прав. Нари отмахнулась, когда он попытался вернуть ей нож.

– Нет, с меня хватит на сегодня. Давай просто отдохнем? Мы все время куда-то спешим, как будто…

– Как будто у нас на хвосте стая ифритов? – Дара вопросительно выгнул брови.

– Если как следует отдохнуть, то и дорога пойдет быстрее, – ответила она и, взяв его за руку, потащила к месту их скромного привала. – Пойдем.

– Дорога пойдет быстрее, если не таскать за собой тюки краденых вещей, – парировал Дара.

Он отломил веточку от сухого дерева, и она тут же воспламенилась в его ладони и сгорела дотла.