Шеннон Чакраборти - Латунный город [litres]

– Почему ты так говоришь? – спросила Нари с нечаянной грубостью.

Зейнаб нахмурилась.

– А ты разве не знаешь?

Нари не ответила, и та объяснила:

– Ну, это же часть проклятия, понимаешь? Чтобы они казались привлекательными для своих хозяев.

Дара не говорил ей об этом, и Нари не хотелось заострять внимание на мысли о прекрасном дэве, вынужденном исполнять прихоти нескончаемой вереницы очарованных им повелителей. Она прикусила губу и молча наблюдала за служанками, которые пришли в беседку и принесли серебряные блюда, ломящиеся от яств. Одна из них, крепко сбитая женщина с руками толще Нариных ног, пошатывалась под весом своего блюда и чуть не уронила его Нари на колени.

– Хвала Всевышнему, – прошептала Нари.

Перед ней было столько еды, что хватило бы накормить весь Каир. Горы подцвеченного шафраном риса, жирного от масла и нафаршированного сухофруктами, груды нежнейших овощей, колонны миндальных пирожков… Были тут и тонкие лаваши длиной с ее руку, и небольшие глиняные горшочки с разными орехами, и сыры с травами, и неизвестные ей фрукты. Но все это меркло рядом с блюдом, которое поставила перед ней, чуть не опрокинув, служанка: большая розовая рыбина на подушке из ярких трав, два фаршированных голубя и медный горшок с тефтелями в густом сливочном соусе.

Нари посмотрела на овальное блюдо, заваленное пряным рисом с сушеными лаймами и жирными ломтиками курицы.

– Это… кабса?

Не дожидаясь ответа Зейнаб, она подтянула блюдо к себе и принялась за еду. Нари даже не переживала, будет ли это выглядеть неприлично, так она устала, проголодалась и истосковалась по нормальной еде за долгие недели на пресной манне да чечевичном супе. Она зажмурилась, наслаждаясь вкусом жареной курицы.

Нари поймала на себе довольный взгляд принцессы и жадно зачерпнула в ложку еще пряного риса.

– А ты большая поклонница гезирийской кухни, – заметила Зейнаб с улыбкой, которая не касалась ее глаз. – Никогда не видела, чтобы Дэвы ели мясо.

Нари припоминала, что Дара говорил ей то же самое, но не стала заострять на этом внимания.

– Я ела мясо в Каире. – Быстро проглоченная еда встала комом в горле, и Нари закашлялась. – У вас есть вода? – спросила она, задыхаясь, у служанок.

Зейнаб лениво ела вишню из миски, полной блестящих темных ягод. Она кивнула на кувшин.

– У нас есть вино.

Нари помедлила, так до сих пор и не свыкшись с алкоголем. Но она снова закашлялась и решила, что несколько глотков не повредит.

– Пожалуйста… спасибо, – добавила она, когда служанка наполнила кубок доверху и подала ей.

Нари сделала большой глоток. Вино было суше, чем финиковое, которое наколдовывал Дара. Оно было свежим и прохладным. И весьма бодрящим. И сладким, хотя и не приторным, с легким послевкусием ягод.

– Очень вкусно, – восхитилась Нари.

Зейнаб снова улыбнулась.

– Рада, что тебе нравится.

Нари продолжила трапезу, время от времени делая глоток вина, чтобы пропихнуть пищу. Она смутно отдавала себе отчет в том, что Зейнаб завела рассказ об истории королевских садов. Стало припекать солнце, но с воды прилетал свежий бриз. Где-то вдалеке раздавались слабые звуки стеклянных поющих ветров. Нари моргнула и вяло опустилась на подушки. Странная тяжесть сковала ее конечности.

– С тобой все в порядке, Нари?

– М-м?

Она подняла голову.

– Не налегай так на вино. Говорят, оно очень крепкое, – Зейнаб указала на ее кубок.

Нари поморгала, силясь держать глаза открытыми.

– Крепкое?

– Вроде бы. Я-то сама не знаю, – она покачала головой. – Мой младший брат мне такую лекцию прочитает, если узнает, что я пила вино…

Нари заглянула в кубок. Он был полон. Только сейчас она поняла, как регулярно служанки подливали ей вина, и теперь она даже не знала, сколько выпила.

У нее закружилась голова.

– Я… – к стыду Нари, у нее заплетался язык.

Зейнаб виновато посмотрела на нее и положила руку на сердце.

– Прости меня! – извинялась она приторно-сладким голосом. – Я должна была догадаться, что твое… воспитание не позволило тебе познакомиться с такими вещами. О, бану Нахида, осторожнее, пожалуйста, – предупредила она, когда Нари упала на ладони. – Почему бы тебе не отдохнуть?

Нари почувствовала, как ее укладывают на груду бесконечно мягких подушек. Служанка принялась обмахивать ее опахалом из пальмовых листьев, а другая растянула балдахин, чтобы закрыть солнце.

– Не… не могу, – слабо сопротивлялась она.