Анна Филатова - Что-то придется менять [СИ]

Гермиона помолчала, выдумывая еще пару банальностей, но поняла, что свой лимит дурацких фраз на сегодня уже исчерпала, и пересела обратно в кресло, дочитывать книжку. Ближе к часу ночи, когда Поттер и Лонгботтом должны были уже благополучно добраться до своей башни (время на это она им отмерила с большим запасом), она достала лист бумаги, написала на нем «Под Петрификусом. Снимается Фините Инкантем», положила этот лист поверх Малфоя, пожелала ему спокойной ночи и ушла спать.

Утром в спальне было тихо и пусто: все проснулись раньше нее, вышли на шум в Гостиной, да так там и остались. В Гостиной было интересно: там обсуждали ночное покушение на Малфоя. Всем, конечно, хотелось бы знать, как все было на самом деле, но для этого надо было допросить Малфоя, а он, неблагодарный, умчался куда-то прямо в семь утра, когда самая ранняя слизеринская пташка вышла в Гостиную, обнаружила Малфоя и последовала оставленной инструкции. Поэтому всем, включая раннюю пташку-третьекурсницу, оставалось только гадать, кто же оставил Малфоя на всю ночь в таком состоянии.

Услышав, что Малфоя расколдовали только утром, Гермиона даже немного устыдилась. Она все-таки надеялась, что его найдут еще ночью. Он, небось, не выспался и обозлился. Хорошо, что воскресенье, успеет хоть немного прийти в себя перед занятиями. Тут Гермиона осознала, что всерьез озабочена состоянием Малфоя, на которое ей, по-хорошему, либо должно быть плевать, либо чем оно хуже, тем ей радостней. Тряхнув головой, она скинула наваждение и присоединилась к общей беседе. Слизерин как раз дошел своим умом до идеи графологической экспертизы: кто-то, кому явно было нечем заняться, хотел собрать у всех образцы подчерка и потом сверить их с надписью на «малфоевском листе». Гермиона, которая, в общем, не собиралась долго скрывать свою причастность (все равно же бессмысленно) как раз хотела уже сознаться в содеянном, но тут в Гостиную зашел декан: событие не то чтобы немыслимое, но довольно редкое. Где-то сбоку и чуть сзади за его плечом маячила белобрысая макушка Малфоя.

— Я вижу, все уже в курсе, — без приветствий и предисловий заговорил профессор Снейп, — что этой ночью первокурсник Драко Малфой подвергнулся нападению, вследствие чего всю ночь пролежал в гостиной, обездвиженный заклинанием. Мисс Грейнджер, что вы можете сказать в свое оправдание?

— Сэр, я не хотела причинить Драко вреда, — заговорила Гермиона, и поднявшийся было шум тут же стих. — Я только хотела уберечь факультет от потери баллов. Он собирался покинуть общежитие ночью, что было бы, если бы его поймали?

Судя по скептическому хмыканию среди слизеринцев, ничего особенно страшного не случилось бы, если бы и поймали. «Надо будет иметь в виду», — подумала Гермиона, но для себя решила, что первокурснице такое отношение к ночным гуляниям вполне простительно.

— А обсудить эту проблему с ним вам не позволило состояние вашего интеллекта, мисс Грейнджер?

— Я обсуждала, сэр. Я несколько раз попросила его оставаться в гостиной, но он все равно собирался уйти.

— Вы могли привлечь к делу старост вместо того, чтобы решать ваши разногласия таким путем, — недовольно сказал декан. Гермиона подавила желание недоуменно поднять бровь.

— Не могла, сэр, я бы просто не успела. Все уже спали. Пока я достучалась бы, пока объяснила бы, в чем дело… думаю, Драко не стал бы ждать.

Профессор Снейп взглянул ей в глаза, и она позволила воспоминаниям о ее беседе с Драко всплыть в ее голове. Смотрите сами, профессор: я его уговаривала, а он никак не слушался. У меня просто не было выбора, честно-честно! Через пару секунд она почувствовала, что декан этим не удовлетворится. Очевидно, ему нужен более внятный мотив. И, не дожидаясь, пока он сам начнет копать глубже, она вспомнила, как лежала на квиддичном поле, а Малфой стоял над ней, толкая речь о чистой крови. Все ведь очевидно, сэр! Да, это месть, но это можно доказать, только если озвучить, за что же я Малфою мстила. А вы, профессор, наверняка уже вправили ему мозги, раз он больше не болтает направо и налево о том, как сбросил меня с метлы.

А никаких других мотивов не было и нет, сэр. И вся моя месть — всего-навсего один Петрификус. Видите, какая я скромная и миролюбивая?

Наконец декан разорвал контакт, коротко бросил:

— Отработка, — Гермиона почти обрадовалась, ей в общем даже нравилось приходить к декану на отработки, но он тут же уточнил: — у мистера Филча. И вам, мистер Малфой, тоже.