Талех Аббасов - Турнир Пяти Башен

Но гладиаторы по-прежнему оценивают друг друга – идёт незримый поединок на сдержанность и силу воли.

– Они так и будут стоять? – хохотнул комментатор.

Этэн дрогнул, шагнул вперёд, взваливая двуручник на плечо, – готов воспарить в любой миг. Хайн не шелохнулся – знает, как обманывались предыдущие враги. Противник взмывает в небо и обрушивается на жертву. Не успел уклониться или поставить магическую защиту – всё, конец. Обычный блок не спасёт против удара, в который вкладывается тяжесть доспехов и двуручника.

– Деритесь! Ну же! – зрители принялись освистывать гладиаторов.

Хайн сосредоточился, чёрные спирали на предплечье завихрились. Вууух! Взмах копья – во врага летит серп тьмы. Удар! Магия расплёскивается во все стороны, так и не достигнув цели, – вокруг Этэна мерцает купол света.

Толпа радостно взревела. Наконец-то! Битва!

Нужно пробиться к врагу, заставить его сражаться в ближнем бою. Это то, от чего закованный в броню воин всегда уклонялся в предыдущих поединках, хоть это и выглядит странно. Этэн ведь не маг. Зачем ему избегать сближения?

Взмах копья – во врага летит новый серп тьмы и также расплёскивается, стекая по световому куполу. Третий взмах! Четвёртый! Пятый! Как долго продержится бронированный? У кого раньше закончится магия?

Уже десятый серп морской волной бессильно разбивается о купол, как о нерушимую скалу.

С каждым выстрелом Хайн шёл на врага, с каждым мигом всё больше и больше проявлял звериную суть: мышцы раздулись, тело покрылось жёсткой чёрной шерстью, пальцы окаймили кривые когти, челюсть вытянулась, из-под нижней губы выступили короткие клыки. Этэн всё отступал под яростным напором магических атак.

– Волк показал зубы! – прокричал комментатор. – Чем же ответит Небесный Меч?

Гнев затмил разум. Метнув во врага копьё, с диким рыком Хайн бросился к врагу. Световой купол лопнул, не выдержав удара зачарованных тьмой когтей.

Этэн взвился в небо, Хайн скакнул вслед за противником, намереваясь достать лапами. Только бы вцепиться челюстями в горло – броня не спасёт воина. Хайн не дотянулся – когти бессильно скрежетнули по латным пластинам сапога, оборотень мягко приземлился на песок. Мигом позже рухнул на врага Небесный Меч. Блеск лезвия в лучах солнца, удар! Хруст костей и вопль Хайна прозвучали одновременно. Клинок врубился в правое плечо, и к удивлению Этэна погрузился в плоть оборотня всего на пол ладони, хотя воин намеревался развалить врага от шеи к паху.

Не будь Хайн перевоплощён в зверя, то умер бы сразу – сейчас это только вопрос времени. Из последних сил гладиатор держал меч лапой, не позволяя Этэну вырвать оружие из раны – двуручник только глубже погружался в тело оборотня. Кровь обильным потоком стекала с груди на песок.

Хайн зарычал и ударил свободной лапой. Когти вспороли броню как бумагу. Брызнули во все стороны карминовые капли. Воин вскрикнул; выпустив из рук меч, попятился. Волк раскрыл пасть, бросился вперёд и вцепился в горло врага. Этэн захрипел, повалился на песок, громыхнув напоследок доспехами.

Хайн остался лежать на противнике. До самого конца, пока на сознание не опустился мрак, оборотень не разомкнул челюстей…

Над трибунами повисла гробовая тишина. Время шло, а поединщики так и лежали на песке.

– Признаюсь… этого я и сам не ожидал, – ляпнул комментатор.

В задницу засунул бы свои признания вместе с ожиданиями!

Молчали зрители, безмолвствовали гладиаторы, даже ветер затих на некоторое время, отдавая дань почтения воинам, сражавшимся до конца.

Примерно спустя минуту через портал на арену вышло четверо. Погрузив тела на носилки, они покинули колизей тем же путём. Стоило этому произойти, как чернь на трибунах снова радостно загалдела. Н-да. Вот была пара гладиаторов, не уступающих друг другу в силе, а теперь уже нет…

– Пусть жребий выберет новых соперников!

Привычно загорелись над головой огоньки, а через тройку секунд исчезли. Светляк Хоно яростно пульсировал. Магия сделала выбор…

– Ладно, пора мне… – Хоно взвалил шестопёр на плечо и зашагал к центру арены.

– Удачи! – сказал Шаин.

– Не помри там! – добавил Гехир.

Коротышка с усмешкой на губах поднял ладонь, помахал в знак, что услышал пожелания друзей.

Впереди тёмной скалой возвышался противник с двухлезвийной секирой. Хоно усмехнулся, завидев красные завитушки на предплечье гладиатора. Грубая сила против грубой силы, значит? Что ж, поглядим, кто кого.