Элиан Тарс - Запуск

— Откуда-откуда?! — лицо волшебницы перекосилось еще сильнее, я уж испугался, что она останется такой навсегда, поэтому шепнул на ухо Рольфу:

— Успокой Йоко, — и, поднявшись на ноги, заявил: — Прекратить этот балаган! Киска, — я схватил ее за запястье, — идем со мной!

Пару шагов я протащил ее, затем она отдёрнула руку, но идти следом не перестала.

— Дикая у тебя девица, — заявила Киска, когда мы вышли на улицу. — Ревнивая, как тигрица с бешенством матки.

— Сама не лучше, — устало выдохнул я, глядя на молодую Луну, неуверенно взбирающуюся на небосвод.

— Да черт с ней, — отмахнулась рога и пристально посмотрела мне в глаза. — Рада видеть, как мелочь подрастает.

— Эй, — недовольно фыркнул я, — ты ненамного раньше меня попала в игру.

— На десять дней, — в лунном свете ее улыбка казалась холодной и зловещей. — И у меня уже пятьдесят девятый. Так что все, кто меньше — мелочь.

Я облокотился на перила крыльца и тоже усмехнулся.

— Ты и Кудесника наверное уже переросла?

Киска вмиг посмурнела и отвернулась.

— Он мертв, — ответила она в сторону.

— Как мертв? — выпалил я, до боли в пальцах ухватившись за перила.

— Просто мертв! — отрезала девушка. — Вчера потратил последнюю жизнь! Мне по законам клана нельзя воскрешать чужих. Ну, ничего, вроде несколько ребят уже готовы скинуться ему на воскрешение.

— Скинуться? — не понял я.

— Ага, — кивнула рога. — Так воскресить кого-то стоит двести ОУ, но если одному жалко, можно собрать толпу. Правда стоить тогда будет уже три сотни.

— Ух ты… — восторженно выдохнул я.

— Вот и я о том же, — кивнула Киска, а затем вновь уставилась на меня. — Ну, пойдешь к нам в клан, когда подрастешь? — она повернулась ко мне спиной и задрала короткую кожаную юбку. Из-под волшебной брони (а иначе и не скажешь, глядя сколько оголенного тела выглядывает из-под доспехов. Просто коли — не хочу) показалась соблазнительная ягодичка, на которой, расправив в сторону крылья, был выбит черный ворон.

— Очень… неожиданно… — только и смог вымолвить я.

Она одернула ту часть доспеха, что закрывала слот «штаны», и хмыкнула:

— Мы в игре и можем делать тут все, что захотим!

— Я… — начал было я, но на веранду вывалился шатающийся Рольф.

— Иван, пойдем скорее! А то все разбежались кто куда!

Я повернулся к девушке, та вновь была хмура, как Наполеон после Ватерлоо.

— Иди уже, — фыркнула она, — и подумай над моим предложением.

Мы с Рольфом вошли первыми, Киска пока осталась на улице. Наш столик, к моему недоумению, пустовал.

— Что это? — пробормотал я.

— Говорю же, — начал канючить Рольф. — Йоко вон там, — он указал в противоположный угол, где сразу пять столов стояли рядом, объединяя большую и шумную компанию, — что-то со своими ей нужно перетереть. А Джон… он наклюкался, пришлось его наверх тащить. Номер ему снял.

— А Лия?

Воин осклабился.

— Гы-гы! Она с ним осталась! Говорит, подлечит его чуток! Ну-ну! Хиллерские способности тут не помогут, а вот обнаженное женское тело… Эх! И чего мы тут с тобой вдвоем сидим? — он разлил пиво по кружкам.

— Видимо, чтобы старое обсудить, — заметил я, чокнувшись с Рольфом и опустошив посуду.

— А надо? — неохотно спросил воин, понимая, куда катиться разговор.

— Надо, Рольф, надо! — кивнул я, снова наполняя опустевшие кружки.

— Прошлого не исправить, — покачал головой танк. — А я уже извинялся…

— Да-да… — кивнул я, пригубив пенящийся напиток. — Другое интересно. Как ты умудрился так резко измениться.

Воин нахмурился и отодвинул кружку. Некоторое время он разглядывал природный рисунок на деревянном столе, затем выдохнул:

— Грохнули меня снова! — он схватил кружку и залпом влил в себя все пиво. — Понимаешь, ребят крутых я кинул. Они меня и почикали. Так тут и оказался. О, думаю! Новый мир! Можно тут такого намутить! Ну и с тобой тогда встретились… Ну и подставил я тебя, мудак такой. А потом домой вернулся. Так эти молодчики прочухали, что жив я остался, и снова за мной явились. Это было… — он замолчал и хлебнул прямо из горла кувшина.

— Лучше не вспоминать, как это было… — продолжил Рольф, — Все приговаривали, отрезая от меня кусочек за кусочком, как же нехорошо людей кидать, да на себя все тянуть… — он протяжно выдохнул и саданул кувшином по столу. — Снова я помер и переехал сюда насовсем. Полночи думы думал, а в голове только одна мысль вертелась — в одиночку даже волки не выживают.

— Вон значит как… — задумчиво пробормотал я, жестом выпрашивая у официантки еще пива.