Питер Нейл - Рыжая Соня и подземелье Пифона

— Выбор прост: или вы скажете мне все, что знаете об Теммаре, или умрете!

С этими словами он несколько раз хлопнул в ладоши, поднял руки и медленно произнес какие-то слова.

Все двадцать пленных, прикованные друг к другу, внезапно почувствовали, как некая сила, приподняв их в воздухе, перенесла слегка вперед. Раздались изумленные возгласы. Спустившись по ступенькам возвышения, Нгаигарон оказался на уровне глаз каждого из них.

Он долго и пристально смотрел на людей, которые, неподвижно и без всякой поддержки висели в воздухе в центре зала и ждали решения своей участи.

Нгаигарон остановился возле крайнего в шеренге и тихо спросил:

— Ну как, скажешь, что стало с Теммаром, или обречешь себя и своих друзей на вечные муки?

Человек осторожно, чтобы не выдать свой ужас, ответил:

— Я не знаю, что случилось с господином!

— Я не стану повторять вопрос!

— Я не зна…

Нгаигарон быстро поднял руку к лицу пленного и коснулся указательным и средним пальцем его глаз. Так продолжалось мгновение; Идзура решила, что Нгаигарон читает мысли горожанина. Но колдун вдруг вонзил пальцы в глаза пленника. Раздался жуткий вопль.

Брызнула кровь; несколько капель попало Нгаигарону на лицо, на грудь и черную птицу-талисман. Жертва с пронзительным криком извивалась в воздухе.

Когда колдун вытащил пальцы, лицо человека залилось кровью, и он замолк.

Нгаигарон небрежно помахал рукой, отряхивая кровь; красные капли забрызгали пол. Он шагнул к другому человеку, висевшему в воздухе. У того мгновенно расширились глаза, лицо приобрело пепельный оттенок, и с него градом полился пот.

Нгаигарон обожал изощренные пытки. Он отвернулся от второго пленника, давая ему как бы короткую передышку, и медленно прошел вдоль линии повисших в воздухе смертников. Внезапно он остановился рядом с четырнадцатым человеком.

Не дождавшись ответа и от него, Нгаигарон резко вырвал из его лица кусок плоти.

Он снова пошел назад, задержался перед седьмым пленником, но, услышав, как тот захрипел от ужаса, прошел к девятнадцатому и задал ему тот же вопрос.

Они умирали один за другим — с вырванным горлом, выдавленными глазами, сломанными шеями. Один за другим.

Но никто не произнес ни слова. Некоторые извивались, некоторые кричали, некоторые просили о пощаде или вслух молились тому или иному богу. Но Нгаигарон так ничего и не узнал от них.

Никто не сказал, где находится Теммар с преданными ему людьми.

Нгаигарон с сердитым ворчанием повернулся на пятках и помчался прочь из зала, оставив

Идзуру, наемников — и двадцать искалеченных тел.

Они висели в воздухе, пока Нгаигарон не захлопнул за собой дверь; затем стали тяжело и неуклюже падать на пол.

Во второй половине дня небо заволокло облаками. Теммар и его люди, сидя у костров за нехитрой трапезой, обсуждали дальнейшие действия.

Птицы по-прежнему низко висели в небе длинной линией между горами и городом. Если эта странная женщина, Сионира, права, говоря, что их послал Нгаигарон, чтобы обнаружить местонахождение Теммара, им это, безусловно, удалось. Тем более, следовало поторопиться с принятием плана и его исполнением.

— Значит, решено,— тихо произнес Теммар.

— Да! — кивнул Садгур, решительный, гневный, он сгорал от желания поработать мечом ради справедливой мести.

Все остальные дружно согласились с ним.

Теммар встал, заткнул большие пальцы за пояс и обратился к своим военачальникам:

— Идите, наберите камней для жребия — да столько, чтобы хватило на всех ваших людей. Я возьму по десять человек от каждого отряда; не больше! Насильно никого заставлять не надо!

Садгур гневно сдвинул брови.

— Ты хочешь сказать, мой господин, что среди нас есть трусы?

— Трусы? Нет… нет… мне это слово не нравится! Эти люди обучены воевать, и я сомневаюсь, что кто-нибудь из них станет увиливать. Но мы не так давно прошли через ад, Садгур, и надо уважать людей за их страдания. Некоторые, несмотря на то что для них сделала Сионира, может быть, еще слишком слабы. Некоторые из нас, если не все, кто пойдет на Тальмеш, умрут от колдовства. Мы с тобой пойдем, большинство наших людей тоже согласится — но, если кто-то не захочет участвовать в походе, заставлять не надо. Мы все опытные воины, все отважно сражались, и я хочу, чтобы уважалось мнение любого человека!

Садгур что-то проворчал в знак согласия, остальные понимающе кивнули.

— Тогда,— продолжал Теммар,— после наступления полуночи ты, Эргас, ждешь нас двое суток. Повторяю: две ночи и два дня. Если мы за это время не вернемся — или, если ты вдруг почувствуешь, что в городе происходит что-то нехорошее — посылай гонца в Рибот к Сентариону с просьбой о подкреплении. Понял? А дальше ты уж сам решишь, идти в Тальмеш или ждать Сентариона!