Кассандра Клэр - Земля, которую я потерял

— Как Лили?

— Эм… — Алек попытался понять, не сказал ли он чего-нибудь лишнего.

— Ты беспокоишься о ней, — пояснил Джем, — Возможно, ты даже больше беспокоишься за нее, потому что то, что она чувствует сейчас, однажды испытает на себе Магнус.

Глаза Джема были темными, как и Безмолвный Город, и такими же грустными:

— Я знаю, что это такое.

Алек не смог заставить себя сказать хоть слово. На лице Магнуса была только безымянная тень, эхо старого одиночества и стремление Алека всегда защищать его, и знание того, что он не может этого сделать.

— Ты ведь был почти бессмертным. Не воспринималось ли это… легче?

— Я живу уже очень долго, — сказал Джем, — но я жил в клетке из костей и тишины. Я чувствовал, как мое сердце превращалось в прах. Я не смогу правильно объяснить, что это такое.

Алек подумал о том, как рос в Институте, сокрушался под тяжестью ожиданий его отца, как будто они были камнями, пытался научить себя не смотреть, не говорить, не осмеливаться пытаться и быть счастливым.

— Может, я знаю, — сказал он, — Но не совсем. Не сотню лет это уж точно. Может, совсем немного.

Он испугался, что это было очень самонадеянно, но Джем улыбнулся, будто и вправду понял.

— Для них это все по-другому. Для моей Тессы и твоего Магнуса. Они были рождены теми, кто они есть, и за это мы их и любим. В нашем изменчивом мире они будут жить еще очень долго, но они находят в себе мужество видеть его самые лучшие стороны. Мы все хотим оградить наших любимых от любой опасности или печали. Но мы должны им доверять. Мы должны верить, что у них есть сила, чтобы жить дальше и смеяться. Мы боимся за них, но мы должны верить в них.

Алек склонил голову и сказал:

— Я верю.

Но на их пути к Институту Буэнос-Айрес встало еще одно препятствие. Телефон Алека завибрировал снова. Клэри прислала ему сообщение.

Несколько месяцев назад они оставили Макса с Маризой и отправились в город. Музыкальная группа Саймона проводила концерт в «Пандемониуме», и Саймон согласился подменить отсутствующего басс-гитариста. Нечто подобное он уже делал раньше. Алек, Магнус, Джейс, Клэри и Изабель пришли послушать за компанию. Друг Саймона, Эрик, написал песню под названием «Мое сердце — это перезрелая дыня, дышащая для тебя», и эта песня была наихудшей из всех.

Алек не любил танцевать, по крайней мере, ни с кем кроме Магнуса. Более того, он предпочитал, чтобы музыка не было такой ужасной. Магнус, Джейс и Изабель пошли на танцпол, они были самыми яркими точками в этой толпе. Алеку понравилось наблюдать за Магнусом какое-то время, подперев руками подбородок. Но затем он устал от всех этих звуков, что буквально совершали нападение на его уши. Он поймал взгляд Клэри. Она сидела на стуле, время от времени морщась.

— Все прекрасно, — храбро кивая, сказала она ему.

— Это просто ужасно, — сказал Алек, — Пойдем в Таки.

Когда они вернулись, Саймон был за кулисами, пил воду из бутылки и спрашивал всех, что они думали о выступлении.

— Вы были очень секси, — сказала Изабель, сверкая глазами в сторону Саймона, в тот момент, когда Алек и Клэри вернулись.

Саймон улыбнулся кривоватой улыбкой:

— Что, правда?

— Нет, — ответил Джейс.

— Вы были просто потрясающими! — воскликнула Клэри, подбегая к Саймону. — Ого, я не знаю, какое еще слово можно подобрать. Ты был великолепен. Группа была великолепна.

Клэри была настоящим и преданным парабатаем, но Саймон был умным парнем и знал ее уже много лет. Его глаза перешли от виноватого лица Клэри к Алеку.

— Вы опять ходили в Таки, да? — посетовал Саймон.

Алек усмехнулся:

— Они были великолепны.

Он подошел к Магнусу и обнял его за талию. Поскольку они собирались в клуб, Магнус нанес серебряные блестки под глаза, и сейчас выглядел как какая-нибудь звёзда или лунный свет.

— Я знаю, что ты танцевал, — сказал Алеку ему на ухо, — Но эта группа была просто ужасна, правда?

— Я могу танцевать под что угодно, — пробормотал Магнус в ответ, — но, если честно, я лично слышал, как играет Моцарт, и посещал концерты Sex Pistols в рассвет их славы. Так что я могу со всей уверенность сказать, что группа Саймона просто ужасна.

Друзья Алека были рядом с ним и его семьей, и это был один из тех моментов, когда он вспомнил то отчаянное одиночество, в котором он жил, когда он был моложе. Безнадежно разрываясь между страхами, чего у него никогда не было, и что он может потерять. Алек сильнее прижался к талии Магнуса и почувствовал небольшую неуверенную вспышку счастья в груди: что он может получить все это.