Кассандра Клэр - Земля, которую я потерял

— Его родители умерли, когда пал Институт? — повторил Алек. Каждая клеточка его тела искрилась от шока. — Этот мальчик — Сумеречный охотник?

— Ситуация усугубилась бы, если бы в ней оказался ребенок Сумеречного охотника? — спросила Лили ледяным голосом.

— Да, — огрызнулся Алек в ответ. — Не потому, что дети Нежити заслуживают этого. Мой сын- Житель Нижнего мира. Ни один ребенок не заслуживает этого. Но ты же слышала Джульетту. Каждый делает все, что в его силах. Сумеречные охотники каждый день гибнут в бою, а для сирот находят дома. Для детей Сумеречных охотников существует система опеки на местах. Сумеречные охотники должны работать лучше, чем сейчас. Закон призван защищать тех, кто сильнее всего нуждается в помощи. Что не так с этим Институтом?

— Ну, раз в твоем голосе появились суровые ноты, полагаю, мы собираемся это выяснить, — подметила Лили, ее голос снова стал бодрым.

Алек все еще смотрел на Рафаэля с ужасом, граничащим с отчаянием. Теперь он видел, что Рафаэль выглядел более чумазым и менее ухоженным по сравнению с любым другим ребенком в толпе. Алек узнавал Закон на коленях матери, от отца и наставника, из каждой книги, что хранилась дома в библиотеке Института. Закон имел для него смысл, когда он был юн, и мало что вообще имело для него смысл. Во все времена священным долгом Сумеречных охотников было незримо противостоять тьме и защищать слабых любой ценой.

Теперь он стал старше, и знал, как сложно мог быть устроен мир. Он все еще ощущал боль, как от внезапного удара, когда увидел, что сияющий идеал запятнан. Если бы он только знал…

Но здесь жили по другим правилам.

— Пойдем со мной, — сказал Алек маленькому Нефилиму. — Я позабочусь о тебе.

Если Рафаэль действительно был один, Алек мог забрать его в Институт Нью-Йорка или Аликанте. Он не собирался оставлять его здесь, где он выглядел таким одиноким и запущенным. Он протянул руки, чтобы поднять Рафаэля и унести его.

Рафаэль рванул от него со скоростью дикого зверя. Он бросил в сторону Алека грозный взгляд, словно мог укусить его, если Алек предпримет еще одну попытку.

Алек убрал руки и поднял их вверх: «Сдаюсь».

— Хорошо, — ответил он. — Извини. Но ты же пойдешь с нами? Мы хотим услышать о том, что тебе известно. Мы хотим помочь.

Лили перевела. Рафаэль, все еще настороженно наблюдая за Алеком, кивнул. Алек встал с колен и протянул мальчику руку. Рафаэль недоверчиво посмотрел на руку, качая головой и бормоча что-то себе под нос. Алек был почти уверен, что он снова сказал это слово. Он осмотрел Рафаэля. Его одежда была грязной и рваной, мальчик был босым и слишком худым. Круги под глазами выдавали усталость. Алек даже не знал, где они собираются заночевать.

— Хорошо, — наконец, произнес он. — Нам нужно купить ему обувь.

Он вышел из толпы детей. Лили шла рядом, а Рафаэль настороженно крутился вокруг них, точно спутник на орбите.

— Может быть, я и смогу помочь тебе, Охотник, — окрикнула из палатки женщина-фейри с прической, похожей на одуванчик.

Алек было пошел, но остановился. Лили железной хваткой вцепилась в его руку.

— Не подходи к ней, — прошептала она. — Потом объясню.

Алек кивнул и пошел дальше, игнорируя призывы фейри подойти и купить что-нибудь. Джульетта была права: этот Рынок был общиной, с хижинами и вагончиками, окруженными торговыми палатками. Этот Рынок был самым большим из тех, что Алек когда-либо видел.

Алек встретил сапожника-фейри, который казался достаточно любезным. И хотя даже самая маленькая по размеру пара обуви, которая была на прилавке, была слишком большой для мальчика, Алек все равно ее взял. Сапожник говорил по-английски, и Алек спросил его, заботится ли кто-нибудь о Рафаэле. Конечно же, кто-то должен за ним приглядывать независимо от того, что сказал мальчик.

Спустя пару секунд сапожник отрицательно покачал головой.

— Когда женщина-оборотень, присматривавшая за сиротами, исчезла, остальные дети нашли приют у нашего народа. Без обид, конечно, но ребенка Сумеречного охотника фейри не примут.

Вражду между фейри и Сумеречными охотниками порождал не только Холодный Мир — все законы были неправильными. А расплачивались за это дети.

— К тому же, этот ребенок всех ненавидит, — объяснил сапожник. — Будь с ним поосторожнее. Он кусается.

Сейчас они были почти у тоннеля, ведущего к выходу с Теневого рынка. Здесь, вдали от центра рынка стены обрушились — яркое свидетельство разрушенного войной и оставленного в запустении места.