Кассандра Клэр - Земля, которую я потерял

Шум из-за лавки приблизился.

Много шума, невысоко от земли.

Сироты Теневого рынка Буэнос-Айреса взорвались из-за киоска, где оборотень продавал тушеное мясо. Повсюду были дети, всевозможные обитатели Нижнего Мира, и все они, казалось, пытались привлечь его внимание, выкрикивая имена, просьбы, шутки. Основным языком был испанский, но Алек услышал несколько других, и сразу же смутился, не в силах разобрать, к каким языкам принадлежат слова. Разноцветные огни мерцали на десятках лиц. Он повернул голову, ошеломленный, не в состоянии разобрать лицо или голос в хаосе.

— Эй, — сказал он, нагнувшись над детьми и вытаскивая еду из своей спортивной сумки. — Эй, кто-нибудь голоден? Возьмите её.

— Гросс, это энергетические батончики? — Лили потребовала. — Способ свалить горе на сирот!

Алек достал бумажник и стал давать детям деньги. Магнус всегда волшебным образом делал так, чтобы там появлялись деньги на случай чрезвычайных ситуаций. Алек не стал бы тратить их на себя.

Лили смеялась. Ей нравились дети, хотя иногда она претворялась, что это не так. А затем она замерла. На секунду ее блестящие черные глаза стали пустыми и безжизненными. Алек выпрямился.

— Мальчик, да, ты, — голос Лили дрожал. — Так как ты сказал, тебя зовут?

Она покачала головой и повторила свой вопрос на испанском. Алек проследил направление ее взгляда: она смотрела на одного конкретного ребенка в толпе.

Остальные дети толкались, прижимались друг к другу и к стойлам, а вокруг этого мальчика кольцом сохранялось пустое пространство. Теперь, когда он привлек их внимание, он не кричал. Он запрокинул голову назад, чтобы изучить гостей; его взгляд был напряженным, а глаза очень темными. Малыш выглядел лет на шесть.

Мальчик ответил Лили тихим голосом:

— Рафаэль.

— Рафаэль, — прошептала Лили. — Верно.

Лицо Рафаэля было одним из самых юных в этой толпе разрывающих сердце детских лиц, но в лице этого мальчика читался дух ледяного самообладания. Он сделал шаг вперед, и для Алека не стало сюрпризом, что остальные дети перед ним расступились. Он держал дистанцию.

Алек прищурился. Он не мог сказать, к кому из жителей нижнего мира принадлежал мальчик, но было в нем что-то, в том, как он двигался.

Рафаэль сказал еще что-то по-испански. Судя по повелительному тону в конце предложения это был вопрос или требование. Алек беспомощно посмотрел на Лили. Она кивнула, стараясь сохранить самообладание.

— Ребенок сказал… — она прочистила горло. — Он спрашивает, Сумеречный ли ты охотник. Не один из тех, работает в Институте, а настоящий Сумеречный охотник?

Алек моргнул. Рафаэль сосредоточил свой взгляд на его лице.

Алек опустился на колени среди суматохи Теневого рынка, чтобы заглянуть в эти темные, внимательные глаза.

— Да, м ответил Алек. — Я Сумеречный охотник. Скажи мне, чем я могу тебе помочь.

Лили перевела. Рафаэль покачал кудрявой головой, выражение на его лице стало еще более отстраненным, как будто Алек провалил проверку. Он пробренчал еще несколько предложений на испанском.

— Он говорит, что ему не нужна помощь, — объяснила Лили. — Он говорит, что слышал, как вы расспрашивали на Рынке о пропавших женщинах.

— Так малыш немного понимает по-английски? — с надеждой спросил Алек.

Рафаэль закатил глаза и что-то произнес по-испански.

Лили усмехнулась.

— Нет, он говорит, что совсем не понимает по-английски. У него есть информация, но он не хочет говорить здесь.

Алек нахмурился.

— Boludo, — повторил Охотник. — Он произнес это слово. Что оно значит?

Лили усмехнулась.

— Он считает тебя хорошим человеком. Вот что это значит.

А прозвучало явно недобро. Алек косо посмотрел на Рафаэля. Мальчик ответил ему пустым взглядом.

— Хорошо, — медленно произнес Алек. — Кто заботится о тебе? Пойдем к ним и поговорим все вместе.

Ночью было темно, особенно под навесом прилавка, тем не менее Алек был уверен, что Рафаэль закатил глаза.

Он перевел свой взгляд с Алека, которого явно счел безнадежным, и посмотрел на Лили.

— Он говорит, что сам о себе заботится, — ответила Лили.

— Но ему же шесть! — возмутился Алек.

— Он говорит, что ему пять, — уточнила Лили, нахмурившись, пока слушала и медленно переводила. — Его родители погибли в Темной Войне, когда пал Институт. А потом появилась женщина-оборотень, которая присматривала за детьми. Но теперь ее нет. Он говорит, что за ним никто больше не хочет присматривать.

«Должно быть, она одна из исчезнувших», — мрачно подумал Алек. Эта мысль потерялась в потоке ужаса, когда Алек понял, о чем говорит Лили.