Андрей Земляной - Проект «Оборотень»

Было еще странное и приятное открытие. Каждая вещь имела не только обычный, видимый всем облик, но и еще несколько которые накладывались, словно отражение в полупрозрачном зеркале, и свой истинный облик, который порой кардинально отличался не только от верхнего, но и от нижнего.

Для Змея же, обретшего вторую жизнь, было упоением просто дышать. А уж то, что в результате непонятно чего он обрел новые возможности, было просто царским подарком. По ночам он носился с Волком, оказавшимся вовсе не тварью бессловесной, и с трудом приноравливал гортань под непривычный волчий язык. Волк показывал свой лес, представший перед Змеем единым организмом. Волк учил Змея не просто быть в нем своим, но жить одной жизнью с этим сложнейшим конгломератом сущностей.

Дни, заполненные разговорами с Валерием Игнатьевичем, тоже не проходили даром. Поворчав немного по поводу «оборотня непонятно во что», Старик обстоятельно и подробно разъяснил, что и как теперь в жизни Змея изменилось окончательно и бесповоротно, а что, по его мнению, только на время. Потом началась странная и невероятная учеба. Старик делал какие-то непонятные движения и заставлял Змея повторять все в точности. Затем он что-то напевал или наговаривал и также принуждал запоминать и воспроизводить все в точности. Змей относился к этому как к части лечебного процесса, но, чувствуя, что в теле включаются механизмы, о которых он и понятия не имел, начинал понимать, что дело не только в лечении.

Учеником Змей оказался хорошим. Спасала не только природная практически абсолютная память, но и то, что он был психокинетиком. Змей запоминал любое движение не по его виду, а по сумме моторных биотоков чужого тела, которые он чувствовал, словно свои собственные. Возможно, из него мог бы получиться хороший хореограф. Но в детстве Змея главным навыком были не танцы, а умение драться.

И только тогда, когда все выученное стало частью рефлексов, ему открылся подлинный смысл этих манипуляций. Произошло это, когда он по просьбе Старика пропел одну из заученных фраз, сопроводив весь этот вокализ сложной системой жестов. Воздух вокруг него неожиданно заклубился плотным и тягуче-медленным вихрем, сделав предметы смазанными и нерезкими.

– Ну вот, - Валерий Игнатьевич удовлетворенно потер руки. - Если в тебя сейчас стрельнуть, ну, например, из лука, то, скорее всего, стрела пролетит мимо.

От удивления Змей опустил руки. Через секунду вихрь истаял в воздухе, распавшись на серебристые льдинки.

– Скорее всего? - переспросил он, а в голове вдруг всплыло все то, что он когда-либо слышал или читал о магии.

– Ну… - Старик задумчиво почесал затылок. - Вихрик-то ведь так себе. Я бы сказал, бледноватый получился вихрик.

– А пуля? - неожиданно для себя жадно спросил Змей.

– Эк тебя разобрало! - засмеялся Старик. - Можно и пулю. Только надо…

Он как-то странно опустил плечи, выдавил из себя низкий клекочущий звук и раскрыл руки в красивом и плавном движении. Не успели руки завершить свой путь, как вокруг него возник тонкий, переливающийся радужными отблесками пузырь. Змей опасливо подошел и после непродолжительных колебаний потрогал оболочку пальцем. На ощупь она была похожа на тончайший надувной шар и так же, как шар, колыхалась под тихим ветерком.

– Пулю, говоришь? - ехидно поинтересовался Змей и несильно ткнул в оболочку кулаком. Но неожиданно для него после первых относительно легких сантиметров кулак словно увяз в плотном желе. Он резким движением выдернул руку и уже не раздумывая, ударил в полуповороте с левой. Удар этот, он знал, был способен отправить неподготовленного человека если не в морг, то уж в реанимацию точно. Однако эффект был абсолютно тем же. Он попробовал еще несколько раз, меняя вектора и динамику фокусировки удара, пока не сдался.

– А я так смогу? - безнадежным голосом спросил он.

– Заниматься будешь - сможешь! - твердо пообещал Старик и удалился медленной шаркающей походкой.

Первым желанием Змея, после того как он частично поправился, было рвануть поскорее в аэропорт. Друзья, подруги и любимая, хотя и опасная работа манили его словно шприц старого наркомана.

Но охладил его пыл тот же Валерий Игнатьевич:

– Ну, приехал ты к себе…

– Ну, - недоумевал Змей.

– И поволокли тебя по врачам… - неторопливо продолжал Старик.

– Так я ж здоров как бык!

И Змей радостно потянулся всем телом.

– Не как бык, сынок… - Валерий Игнатьевич склонился к его лицу. - Ты здоров, как дракон. Ты даже маленькой пробы крови не выдержишь!