Андрей Земляной: Успеть до радуги

– Беги. А мы с Ша Грангом пока погуляем по парку. Надеюсь, калтор не возражает поскучать со мной, пока ты будешь занята?

Он поднял на меня глаза. Чуть зеленоватые, ясные глаза предельно честного и немного усталого офицера.

Я чуть было не зааплодировал. Браво. Это был высокий класс. Естественно, единственное, что я мог сделать в этой ситуации - это не испортить песню.

– Конечно, ардан Ластор! Если только вы немного поможете мне спуститься с лестницы. У меня, знаете, иногда бывают болевые приступы, и мне нужна чья ни будь помощь.

Никакой помощи мне, естественно, не требовалось. Я уже мог пробежать двадцать-тридцать километров по горному кустарнику, не оцарапавшись ни разу. Но ардан Ластор должен был увидеть во мне боевого офицера, ставшего по нелепой случайности инвалидом и нагородившего вокруг этого кучу комплексов.

– Конечно, с удовольствием! - отозвался "брат" Эрны.

Эрна по очереди поцеловала сначала его, а потом и меня, задержавшись при этом на мне чуть дольше, чем позволяли приличия, и, резко крутнувшись на каблучках казенных форменных туфелек, быстро пошла, почти побежала по направлению к операционному блоку.

Мы проводили взглядами стремительно удаляющуюся по коридору гибкую фигурку Эрны, и капитан почтительно и осторожно, как и подобает младшему по званию, взял меня под руку.

Несмотря на дневное время, в парке не было жарко из-за большого шумного водопада и озера, образованного горной речкой. Вода в реке была холодна как лед, и не было большего наслаждения для меня, чем в жаркий полдень окунуться в кристальную свежесть горного озера.

Мы неспешно гуляли по парку и вели старую, как Время, дуэль. Вот только мой визави вряд ли догадывался, что я играл в эту игру немного дольше, чем он. Примерно вдвое.

– Ша Ластор, как вы полагаете, долго еще продлится эта война?

– Ну, не знаю… Мне трудно судить - я ведь не в центральном штабе служу. Однако думаю, что долго. Мы ведь только-только стабилизировали линию фронта. Кстати в этом есть и немалая ваша заслуга. Ваша и ваших солдат.

– К сожалению, ардан, я ничего не помню об этом. История началась для меня в больничной палате. И то, о чем вы говорите, для меня, к великому сожалению, пустой звук. Конечно, я читал о своих подвигах в прессе. И даже как-то видел свое лицо в хронике. Но все это, - я посмотрел задумчиво на озеро, - все это для меня просто истории, случившиеся с другим человеком.

Мнимый брат Эрны от нетерпения заглянул мне в лицо.

– Вы что, совсем ничего не помните?

– Ластор, я даже говорить и ходить учился заново!

Самым забавным в этой ситуации было то, что я говорил только правду. Только не всю. Но и не врал. Это было главное. Чем черт не шутит - вдруг они подослали ко мне сенситива. А эти парни чувствуют ложь за километр.

Немного разочарованный, Ластор замолчал. Мы молча шли по тенистой тропинке вдоль озера. И когда молчание стало набухать как грозовая туча, я решил, что моя очередь делать ход.

– Ластор, вы ведь специально приехали поговорить со мной?

От удивления у бедняги даже шаг сбился.

– Да нет, просто я давно не виделся с сестрой и был неподалеку по делам службы, вот и решил заехать. А почему вы так решили?

– Просто в свое время Эрна мне многое о себе рассказала, в том числе и о своем первом парне, и о массе других интимных вещей. И если она ничего не рассказала о вас, то возможны только две причины. Первая - у нее никогда не было никакого брата.

К этому моменту Ластор уже вполне овладел собой и даже немного хохотнул вслед моим словам.

– А какая же вторая причина?

Мы уже никуда не шли, а просто стояли в самом глухом месте парка друг против друга, словно готовясь перейти от слов к делу.

– Ну, это уже совсем просто. Если у нее все-таки был брат и она смолчала о его существовании, то этому может быть опять же только одно объяснение.

– Так какое же?

От нетерпения он даже пританцовывать начал. Нет, мальчик, чему-чему, а терпению тебе еще учиться и учиться…

– Эрна смолчала бы о вас только в том случае, если б имела на это самые веские основания. Например, род ваших занятий. В любом случае мы приходим к одному и тому же. Вы из Разведки, ардан, или из Безопасности. Я инвалид, но не идиот.

Я помолчал.

– Говорите, ардан, зачем пожаловали! Иначе я всем расскажу о вашем визите, и тогда вас не допустят даже наклеивать марки на конверты…

Ставший мгновенно красным, как раскаленная болванка, готовый вот-вот взорваться, Ластор вдруг как-то сразу осел, как будто из него выпустили воздух. Прислонившись спиной к стволу дерева и смотря куда-то через мое плечо, он начал рассказывать.