Алекс Келин - Семейные обязательства [СИ]

Костры, впрочем, у всех одинаковые.

Креветка манила. Сверкала панированным бочком, звала - съешь меня, епископ! Отец Георгий искушению не поддался. Глянул на часы - без минуты восемь вечера, можно и откланяться, вежливость соблюдена.

Он скорее угадал, чем услышал крики. Учуял, как натасканный охотничий пес. Что-то тревожное прозвучало в дальней галерее, за толстыми стенами и портьерами.

Епископ встал и пошел на звук. Быстро, но не бегом, стараясь не обращать на себя внимание. Бегущий охранитель высокого ранга мог вызвать смех или панику, и оба варианта категорически не устраивали отца Георгия.

Даже сумел не заблудиться, не такая уж и запутанная планировка у гетенхельмской ратуши.

Запах крови заливал все. Сквозь него едва пробивался тонкий аромат женских духов и уютный дух жарко растопленного камина.

Костер?! Нет, не здесь. Не сейчас.

На полу скорчился имперский канцлер Воронцов. Над ним склонился кавалергард, подкладывая под голову раненого свернутый плед, очень аккуратно, чтобы не потревожить нож. Все правильно, если бездумно вынуть клинок из раны, канцлер истечет кровью очень быстро. Из-за жалкой позы Воронцов, и без того невысокий, казался еще меньше ростом. Он был в сознании, проследил взглядом за охранителем и негромко фыркнул: "Вот и исповедника доставили, раньше лекаря".

Несмотря на слабость голоса, едкий сарказм прозвучал отчетливо.

Неподалеку без сознания лежал нападавший. Вместо руки у него торчал слабо кровоточащий обрубок. Гвардейцы выводили что-то невнятно кричащую девицу.

- Я провинциал-охранитель Гетенхельмский, громко сообщил отец Георгий. - Что произошло?

Он отодвинул еще одного гвардейца, попытавшегося было преградить дорогу. Парень остановил бы любого, хоть герцога, хоть министра, но хватать и не пускать охранителя с высшим саном не решился. Все уставы и правила категорически запрещали препятствовать деятельности защитников церкви.

Епископ шагнул к канцлеру, но на его пути оказался кавалергард с окровавленным клинком.

Только что он укладывал плед - и вот уже бесстрастно смотрит в лицо Провинциал-охранителю. Не встречаясь глазами, куда-то в переносицу.

Отец Георгий прекрасно помнил, что и как этот с виду щуплый, изящный господин способен вытворить хоть мечом, хоть кинжалом, хоть голыми руками.

Виделись. Давно.

- Позвольте помочь раненому, - чуть быстрее, чем следовало, попросил епископ.

Если бы ему потом пришлось описывать свои мысли и ощущения, получилось бы длинно: он вспомнил давнюю встречу в катакомбах Гетенхельма, где, к счастью, они были на одной стороне. По телу прокатилась горячая волна опасности. Епископ прикинул, как будет перекатываться к камину и хватать кочергу - а там Господь не выдаст, свинья... простите, кавалергард не зарубит.

На деле все заняло полсекунды. Отец Георгий чуть переместил вес тела и приготовился к драке.

- Не стоит, Ваше Преосвященство, - медленно ответил кавалергард. - На нем лечащий амулет, и скоро прибудет медик.

Отец Георгий шагнул назад. Снова чуть быстрее, чем пристало епископу, но сейчас это можно было бы объяснить заботой о раненом. Знак охранителя - намоленная святыня, рядом с ней магические артефакты работают плохо, а жизнь канцлера, похоже, на волоске.

Да и самому охранителю спокойнее стоять чуть поодаль от бешеного кавалергарда... и поближе к кочерге.

- Здравствуйте, Георг фон Раух, Меч императора, - невпопад торжественно сказал епископ, только чтобы не молчать.

- И вы здравствуйте, Ваше Преосвященство отец Георгий, охранитель по прозвищу Жар-Птица, - в тон ему отозвался кавалергард.

- И что?! - ехидно поинтересовался канцлер. - Власти светская и духовная не подерутся над моим остывающим телом? А я-то уж понадеялся на тризну на манер далеких предков. Хотя вы, скорее, духовная и абсолютная... Георг - именем императора, а он глава и государства, и церкви... Двуглавый наш, - канцлер хихикнул. - А охранитель, ох-рааана от сил магических-зловредных и прочих демонов - тот духовный. Или следственный? Кто ж вас разберет... Зато как осень - так бюджет вам подпиши, и не жадничай...

- Отто, помолчите, - перебил его фон Раух. - Магическое лечение сопровождается ложным ощущением эйфории и прилива сил, но это иллюзия.

- Да уж... Эйфория... - снова хихикнул канцлер, хотя получилось, скорее, бульканье.

- Помимо исцеления, артефакт дает анестезию, - пояснил отец Георгий тоном лектора. - По действию сходную с эффектом некоторых наркотических веществ. Вы, господин Воронцов, как говорится, закумарены. Так же можно употребить модные в богемной среде термины "обдолбаны" и "угашены". Вам действительно лучше помолчать.