Алекс Келин - Семейные обязательства [СИ]

- Верну, - сама себе ответила Элиза. - Мне... противно.

Фон Раух только пожал плечами.

- Мне кажется, - вклинился в разговор отец Георгий, - что вы должны еще кое-что рассказать Елизавете Павловне. Какова ее роль во всем этом? Она - принцесса крови? Или... - охранитель осекся. Посмотрел сначала на Элизу, потом на фон Рауха и снова вернулся взглядом к хозяйке дома. - Господи Иисусе... Святая Мария... как я сразу не понял?! Вы ведь еще над раненым канцлером фактически признались!

- В чем?! - спросил фон Раух.

- Что не поняли?! - воскликнула Элиза. Она вскочила с кресла и встала рядом с фон Раухом над кушеткой отца Георгия.

- Я вспомнил тот день, когда Павел Лунин покушался на жизнь канцлера. Тогда вы, господин фон Раух, повели себя немного странно. В том числе назвали... настоящую матушку Елизаветы Павловны - "Лиза" и заверили присутствующих, что обе дамы на одно лицо. Допустим, у него прекрасная память, но такая фамильярность - признак близости. Теперь понятно, почему в день покушения вы, Меч Императора, были мыслями где-то далеко и не выставили меня из комнаты с ранеными. И понятно, почему прикрыли дело - чтобы защитить вашу дочь. И почему Павла Лунина сняли с плахи... - Охранитель торжествующе обвел их взглядом, - а еще вы очень похожи. У вас одинаковые глаза.

- Ой. - Спустя несколько долгих секунд, сказала Элиза.

- Ты не принцесса, - развел руками фон Раух. - Извини. Императорской крови нет ни у Луниных, ни у меня.

- П-простите, - пробормотала Элиза, отступая к дверям, - это так неожиданно... мне... нужно...

Она выскочила за дверь, прислонилась спиной к стене и прикрыла глаза.

Новость предстояло как-то осознать.

Вечером, когда Казимир (теперь - навсегда Казимир) ускакал на дареном жеребце, гвардейцы разместились кто в палатках у стен замка, а кто в деревне, а отец Георгий наконец-то забылся беспокойным сном, Элиза отправилась искать Герду. Кошка часто куда-то забиралась, но теперь, когда ползамка лежало в руинах, Элизе не хотелось ее надолго выпускать из поля зрения.

Она привычно обошла самые любимые кошкой закоулки, но обнаружила ее в своей постели. Пятнистая тонколапая кошечка уютно устроилась в компании со смутно знакомым большим черно-белым котом. Они лежали неподалеку друг от друга на шерстяном покрывале и выглядели очень мирно. Кот повернул голову к Элизе, зевнул, потянулся и снова свернулся клубком. Блеснул серебристый ошейник - аксельбант.

Элиза погладила обоих и спустилась вниз.

Пора было поговорить с... отцом?

Кавалергард стоял у развалин стены. В лунном свете его лицо казалось мертвенно-бледным, как будто вылепленным из серого воска. Элиза стояла неподалеку и не решалась подойти ближе, заговорить, спросить...

- Это были, наверное, самые безумные восемь дней моей жизни, - негромко сказал фон Раух, так и не обернувшись к Элизе. - Нужно было тайно доставить Ульриха за перевал и как-то там устроить. Елизавета занималась организационными вопросами и деньгами, я был охранником... Не знаю, что на нее нашло. Может быть, действительно - вспышка, как она говорила? Или блестящей фрейлине стало скучно в дороге? Или, может быть, хотелось позлить вечно ноющего Ульриха? Я не знаю, - повторил он. - Скорее всего, все вместе. Мы спокойно доехали до Гнездовска, мне нужно было возвращаться в Империю, а она осталась завершить дела. А потом было известие о смерти. Не буду врать, что обезумел от горя, скорее это было недоумение - как так? Такая молодая, полная жизни, сил... И гроб. У меня мысли не возникло, что есть ребенок, я был уверен, что бесплоден. Елена Лунина на похоронах была с огромным накладным животом, а через пару дней они с мужем объявили о рождении дочери. Никому и в голову не пришло, что ты - дочь Елизаветы. И... моя. Я понял, только когда ты лихо телепортировалась в ратуше. Надо сказать, это стало большим сюрпризом.

- Я... что?! - почти крикнула Элиза.

- Телепортировалась. А потом остановила кровь из отрубленной руки Павла Лунина. Впечатляюще выглядело, мне стоило большого труда не дать охранителю в тебя вцепиться.

- Так я могу все это... Не только в своем замке?

- О как, - фон Раух наконец-то повернулся к ней. - Так ты не в курсе? Я-то, старый дурак, был уверен, что ты давно и сознательно пользуешься унаследованными от меня талантами.

- Н-нет. Это проявилось только здесь, в Вейнберге.

- Да ладно, - хмыкнул фон Раух. - А кто мне чуть затылок не прожег от большой ненависти? Кого пришлось опоить, чтобы без помех изобразить умирающего из твоего Пьера? Кто потом на похоронах чуть ли не в голос орал, что в гробу не он? Хорошо хоть, сумели списать на горе юной вдовы... - он загибал пальцы и улыбался каждому описанному случаю. - Кто по глупости поймал проклятие, но получил вместо кирпича на голову всего лишь бессонницу, да и от той быстро избавился? У чьей кошки сломанная лапка заросла намного быстрее, чем у обычного животного? А на кошек магия, вообще-то, не действует, они сами - во многом колдовство. И это только то, о чем я знаю, наверняка есть еще примеры.