Дин Лейпек - Это все придумали люди [СИ]

— У мамы машина сломалась. Она в Митино.

— Едем к ней? — спросил брат, элегантно затягиваясь.

Миша посмотрел на него, а потом на меня.

— Ты ведь очень хотела сходить на концерт?

Я молчала. Я очень хотела сходить на концерт, у меня вообще были далеко идущие планы на этот вечер, никак не связанные с Митино и поломанными машинами. Но говорить об этом сейчас казалось не очень вежливым.

— Знаете что, — сказал Миша после минутного раздумья, — давайте вы вдвоем пойдете, а я поеду к маме? Я, вообще-то, не очень люблю джаз.

Брат вскинул брови. Я молчала. Перспективы вечера менялись стремительно.

Миша торопливо посмотрел на часы в телефоне.

— Значит, решили, — сказал он, хотя никто еще ничего не решил. — Все, мне пора. Хорошего вечера!

И он сбежал вниз по ступеням так стремительно, что никто из нас не успел ничего сказать. Неловкость ситуации холодным сквозняком обдувала мне колени. Отлично, подумала я саркастически. Вечер удался.

— Черт, — пробормотал Сандр, глядя себе под ноги, — надо было поехать с ним.

Я кивнула. Мы еще немного постояли — и пошли в сторону клуба.

Потом я часто пыталась понять, о чем думал Миша, оставляя свою девушку со своим старшим братом. Наверное, он просто настолько беспокоился за маму, застрявшую в незнакомом Митино, что как-то не подумал обо всей немыслимости происходящего. Самым логичным, на мой взгляд, было бы отпустить Сандра и спокойно идти в клуб вдвоем. Но Миша вбил себе в голову, что это он непременно должен спасать маму, а я непременно должна сходить на концерт, и в этом раскладе все выглядело довольно разумно.

А может, он и впрямь совсем не любил джаз.

В клуб только начали пускать, мы долго топтались в очереди на вход. У гардероба Сандр принял у меня пальто с каким-то легким автоматизмом, исключающим галантность. Мы сели за столик, он спросил, буду ли я что-нибудь пить. Я отказалась. Он взял себе стакан минеральной воды.

Ближе к концу Мишка написал мне, что нашел друга, живущего в Митино, они вместе отбуксировали машину к другу во двор, и теперь он с мамой едет домой. У меня сразу отлегло от сердца. Раз у них все было в порядке, мы вроде как вполне имели право получать удовольствие. По крайне мере, так казалось мне. Не знаю, о чем думал Сандр. Он молчал и делал иногда небольшой глоток своей минералки.

Первый раз в жизни я ходила на джазовый концерт — и не запомнила из него ничего. Я даже не могла сказать, понравился он мне или нет. Когда «бэнд» после третьего биса удалился, я почувствовала лишь некоторое облегчение.

Обратно к метро мы шли в полном молчании. На платформе я спросила Сандра, куда ему ехать. Он немного нахмурился и заметил, что ему, наверное, следует проводить меня до дома. Я посмотрела на часы над тоннелем. Было начало двенадцатого. Я согласилась.

Мы молча доехали до Медведково, молча дождались автобуса, молча в него сели. Еще когда мы стояли на остановке, я обернулась посмотреть, не идет ли с другой стороны маршрутка, и случайно встретилась взглядом с Сандром. Он смотрел на меня со странным напряжением — как будто у него очень сильно болела голова. Может, она у него действительно болела. Мне было все равно. По правде сказать, я чувствовала себя очень неуютно от того, что он провожает меня. Хотелось поскорее от него избавиться, лечь в теплую постель и почитать какую-нибудь приятную книжку.

Когда мы добрались до моего дома, я остановилась и неловко повернулась к Сандру. Вроде как ему полагалось попрощаться и пойти в обратную сторону, но он продолжал стоять, засунув руки в карманы, а я все больше мерзла в своем красивом, коротком и легком пальто. Он морщился, как от настоящей мигрени, и вместо того, чтобы сказать: «Большое спасибо, спокойной ночи», я спросила:

— У тебя болит голова?

Сандр вздрогнул и посмотрел на меня несколько растерянно, как будто не очень понимал, о чем я его спрашиваю.

— Немного, — пробормотал он наконец.

— Может, надо напоить тебя чаем и дать какую-нибудь таблетку?

Он постоял, снова глядя куда-то в сторону.

— Наверное, это будет правильно, — согласился он.

Прозвучало это так, как будто он имел ввиду что-то совсем другое. Я кивнула и пошла к подъезду.

Когда мы ехали в лязгающем и скрипящем лифте, Сандр спросил:

— А твои родители не удивятся, что ты привела домой в полночь незнакомого мужчину?

— Не удивятся, — я вытащила из сумки ключи. — Их нет дома.

Краем глаза я заметила, что он совсем скривился от боли.