Чандра Райан - Королева Ассасинов

— Пока не станет лучше? Это государственный переворот, а не обеденное чаепитие. Что-то ты стал слишком мягкотелым.

Она произнесла эти слова дразнящим тоном, но все же задержала дыхание. Она всегда была целеустремленной. Иногда даже во вред себе. Мать предупреждала её, что целеустремленность ослепляет людей и они не обращают внимания на другие сферы своей жизни. Но она всегда считала, что её мать сумасшедшая. Когда Кирин напал на колдунью, она, тем не менее, обнаружила правду в словах матери. Она была так поглощена идеей мести, что даже не поняла, как влюбилась в бесстрашного колдуна, когда чуть было не стало слишком поздно. Она пыталась закричать, чтобы он остановился. Она не могла вынести мысли, что с ним что-нибудь случится из-за неё. Но она не могла. Её крик замер так же, как и тело.

А затем он сказал, что любит её. У нее перехватило дыхание от этого воспоминания.

— Точно знаю одно. Я готов жить вечно, но при условии, что никогда больше не испытаю такой боли.

Его голос отвлек её от воспоминаний.

— Боль? Тебя ранили? Она ранила тебя? Если из-за неё хотя бы волос упал с твоей головы, тогда я…

Она стала осматривать его тело на наличие ран, но остановилась, когда поняла, что он сотрясается от смеха.

— Тогда ты что? Убила бы её снова?

Она села и вырвалась из его объятий, а затем скрестила руки на груди.

— Могла бы.

— Она не ранила меня. Ранила ты.

Лилли почувствовала, как слезы жгут уголки её глаз.

— Как?

— Ты была такой беспомощной. Я не мог помочь тебе. А если бы она оставила тебя в таком состоянии навсегда…

Он вздрогнул, на его лице отчетливо читалось выражение боли, поэтому она наклонилась к нему, чтобы немного успокоить.

— Я в порядке. Но хочу заключить с тобой сделку.

Он приподнял бровь, глядя на неё.

— И что это будет за сделка?

— Ты не подвергаешь опасности моё сердце, а я делаю всё, чтобы защитить твоё.

— Я ничего не делал с твоим сердцем. Когда я последний раз проверял его, то оно было чуть ниже твоих прекрасных грудей, запертое в грудной клетке.

— Вот тут ты ошибаешься. Моего сердца там больше нет.

Она провела кончиками пальцев вдоль грудной клетки.

— Начиная с этого дня, оно принадлежит тебе.

Она положила ладонь ему на грудь и ощутила сильное сердцебиение.

— Охраняй его лучше меня.

— Лучше тебя?

— Да, очевидно, я позволила вору украсть его в ночи.

Он искренне рассмеялся, но затем румянец исчез с его лица, он в миг побелел.

— О, Лилли. — Он сжал её в мучительном объятии. — Что же нам делать? Ты не можешь любить меня. Я разбойник, а не король.

— Если я могу быть Королевой Ассассинов, тогда ты будешь моим Королем Разбойников, и вместе мы спасем наш дом.

Она погладила его по шее, пытаясь переубедить.

— Но сначала мне нужно закончить начатое.

Она встала и на трясущихся ногах неловко пошла вниз по извилистым коридорам в покои, которые некогда принадлежали её матери. Как и сказала Сильвервуд, её отчим лежал на кровати без движения. Когда она занесла кинжал над его сердцем, двери комнаты распахнулись. Вместе с небольшим отрядом рыцарей в комнату ворвался Нареш, но остановился, как только увидел её.

— Ты не можешь убить его, — сказал Нареш. — Он уже мертв.

Она стянула льняную ткань с волос. Как хорошо было больше не скрывать кем она была на самом деле. Вокруг раздались приглушенные вздохи, но ей было плевать на повергнутых в шок рыцарей. Она была слишком сконцентрирована на реакции Нареша. И была вознаграждена, когда заметила, как он резко вдохнул воздух и как побледнело его лицо.

— Даже не думай указывать мне, что я могу или не могу делать в собственном королевстве.

Она сделала вдох, чтобы успокоиться и снова свысока окинула его взглядом.

— Странно. Я думала, что получу от этого большего удовольствия.

Она по-прежнему уверенно сжимала кинжал, а затем вонзила его в сердце короля.

— Я не дам места злу, и пощады ему здесь не будет. Спящего или бодрствующего, я уничтожу любого, кто не поддержит всем своим сердцем мои интересы во имя лучшего королевства.

— Что за головорезов и убийц ты притащила с собой? Они удерживают стражников в казармах.

Нареш сделал шаг навстречу к ней с нескрываемой злобой, которую выдавали сжатые губы и рука, грозно схватившаяся рукоять меча.

— Выбирай выражения, когда говоришь о моём королевском дворе, Нареш.

— Твоём королевском дворе? Ты же не серьёзно. Они все предатели и воры.

— Но как раз они доказали мне свою преданность так, как никогда не делал этого мой личный рыцарский орден. И что это говорит о твоей чести, Нареш?