Мария Сакрытина - Никакого зла [СИ]

Я подскакиваю — до этого Туан усадил меня на трон, не забыв подложить меховую подушку (а то на льду сидеть приятного мало…) — и озираюсь, ища бумагу.

Ульрик усмехается.

— Значит, это правда ты, Виола. И с сердцем у тебя всё в порядке. Возьми. — Он извлекает откуда-то розу, почему-то с золотой сердцевиной, так что она больше напоминает шиповник. Гибрид розы и шиповника. Или даже мака. Но пахнет розой — по всей пещере разливается её аромат. — Моя королева просила тебе передать.

Розу забирает Туан, потом с поклоном передаёт мне. На стебле — что забавно, без шипов — повязана белая лента, на которой золотом выведено — почерком сестры, со всеми завитушками (иначе Роз просто не может): «Сумасшедшая! Как ты могла?!». И с другой стороны: «Напиши мне! Напиши, что с тобой всё в порядке».

Я выдыхаю и удивлённо чувствую, как стало легче. Дамиан ловит мой взгляд и улыбается тенью моей улыбки.

— Ваше Величество, вы, конечно, пришли не только за тем, чтобы передать послание моей невесте.

Я смеюсь молча — это Ульрик хихикает вслух. Всё-таки мужчины — собственники: «моя королева», «моя невеста»…

— Я пришёл убедиться, что моему королевству ничто не угрожает. А также узнать, нужно ли спасать сестру моей королевы. — Ульрик смотрит на меня упор. — Хочешь ты или нет, девочка, ты теперь входишь в мою семью.

Семья — если я правильно помню, для гоблинов это очень важно. Куда важнее, чем для фей.

— Виола под моей защитой, — серьёзно говорит Дамиан. — И вашему королевству ничего не грозит. В том я клянусь.

Ульрик минуту внимательно смотрит на него, потом кивает:

— Я верю тебе, мальчик. Не должен, но верю. Вы, солнечные люди, странные. Что ж, даю слово, что Подземье останется в стороне. Дела солнечных магов нас не интересуют. — Он отворачивается, давай понять, что приём окончен. Как будто не он пришёл к нам, а мы к нему. Отворачивается и говорит через плечо: — Дай моим магам самим поставить портал.

— Вашим магам, не мне? Зачем? Вы же мне верите, — усмехается Дамиан.

Ульрик тихо смеётся.

— Верю. До определённого предела. — И, окружённый гвардейцами идёт к двери…

— Погодите, Ваше Ужасничейство! — В одной руке я держу розу, а другую вытягиваю и, послушная моему желанию, на ней появляется фиалка. — Передайте моей сестре, что со мной всё хорошо.

Ульрик фиалку забирает сам. И, глядя мне в глаза, снимает один из своих перстней, вкладывает его мне в руку.

— Ты знаешь, что делать, если будет нужна помощь.

Да, прошлый перстень-портал сгинул где-то в сиернском дворце… Я благодарно улыбаюсь.

— Спасибо.

— Он тебе не понадобится, — хмурится Дамиан, когда гоблины уходят, и мы остаёмся одни. — Со мной ты в безопасности.

— Конечно. Но знаешь… — Я поднимаю руку с перстнем на уровень лица. — Он красивый.

— Я тоже подарил тебе кольцо, — Дамиан всё сильнее напоминает ребёнка, обделённого вниманием, и я, улыбаясь, целую его в щёку.

— Да. И оно намного красивее!

Дамиан фыркает, стрясает с руки тёмное облако — оно растворяется в воздухе — и поворачивается к Туану.

— Идём.

Туан снова молча кланяется. Я, заинтригованная, цепляюсь за локоть Дамиана и позволяю увести себя из пещеры.

Что-то сейчас будет!

В спальне Дамиан снова зачаровывает дверь, потом по щелчку зажигает в камине огонь — даже без поленьев, на голом льду! — и указывает мне на глубокое кресло, которого, клянусь, ещё вчера тут не стояло.

Сам Дамиан садится на колени посреди комнаты, ставит на ковёр фигурку дракона и закрывает глаза.

Замерший в углу, у двери, Туан бледнеет.

— Господин, я прошу…

— Умолкни.

Чёрное облако окутывает фигурку, потом тянется, точно ластящийся щенок, к Дамиану, выпускает струи-щупальца к его рукам, раздваивается, ползёт… Исчезает.

В воздухе сильно пахнет серой, настолько сильно, что у меня першит в горле.

А каменная фигурка тем временем растёт и становится… э-э-э… всё менее каменной, а наоборот, гибкой, розоватой, словно светящейся… живой. Дамиан открывает глаза, плавно поднимается и протягивает руки, ловит маленькую, неуклюжую, как слепой котёнок, драконицу. Ловит, встаёт и поворачивается к Туану. На того жалко смотреть: бледный до синевы, губы дрожат, глаза алые, и жар аж до меня доходит. Словно дракон хочет, но боится обернуться — и сжечь нас всех. А пепел потом развеять по ветру. Так-то.

Дамиан, не обращая на него внимания, подносит воркующую драконицу. Протягивает — Туан вздрагивает и ошалело смотрит на него.