Елена Кароль - Бывших не бывает

— А-а… — Захотелось хлопнуть себя по лбу, ведь это было элементарно! Особенно учитывая то, кто это произнес. — Но что за слово такое странное? От чего образовалось? Опочить? Чивать?

— Почивать, — поправил меня викинг с таким видом, будто это было очевидно. — Опочивальня — старорусское слово, обозначающее спальню. А почивать — спать.

— Ах, ну раз старорусское… — Я фыркнула. — Тогда простите, в этом я не сильна. Мне как-то ближе древний арабский.

— Неужели я тебя в чем-то превосхожу? — шутливо загордился Олаф, на что я пригрозила ему кулаком, и он вмиг замахал на меня руками. — Все-все, боюсь-боюсь!

— Смотри мне! — пригрозила снова, но не выдержала первой — засмеялась.

Я не понимала, зачем мы это делаем — придуриваемся, словно дети, уже давно миновав все границы разумного, но и не желала лезть сейчас в дебри анализа. Нам было легко и просто, и мне это нравилось. Не надо было следить за производимым впечатлением, не было необходимости задумываться о том, что сказать и уж тем более — как.

Олаф сдержанно ухмылялся, еще не рискуя смеяться в открытую, но я видела, что его это забавляет не меньше. Но вот он вроде бы посерьезнел, хотя во взгляде, наоборот, только прибавилось хитринки, и рокочуще произнес:

— Так что, душа моя, не пора ли нам проследовать в опочивальню? Луна уж взошла, а завтра день предстоит непростой. Отдохнуть надобно.

Интонация показалась мне странной, точно он произносил не просто слова, а нечто возвышенное, написанное поэтами прошлых веков. Опять старославянские штучки? Или вообще — староскандинавские? Хотя какая, по сути, разница? Все они настолько соседи, что одно уже давно смешалось с другим и не разобрать, где что.

— Надобно, — согласилась в итоге и приняла протянутую ладонь.

Весь вечер мы провели в нижней гостиной, вольготно расположившись на огромном диване вдвоем. Из одежды на мне был новый шелковый халатик со звездами на темно-синем фоне, а на Олафе — лишь трикотажные домашние брюки, но это нисколько не мешало нам дурачиться. Вплоть до той секунды, когда меня прижали к себе и загадочно произнесли:

— Тогда проследуем.

Следовали странно. Сначала меня просто обняли, затем мужские ладони скользнули ниже и уверенной лаской прошлись по ягодицам. Внезапно меня слегка подкинули вверх и буквально вынудили обнять ногами мужскую талию. Удовлетворенно ухмыльнулись в мое озадаченное лицо и поудобнее расположили руки. Одна легла под ягодицы, не позволяя сползти вниз, а вторая — на спину между лопатками, запрещая отстраняться.

В таком виде меня донесли до лестницы. Олаф уже занес ногу на ступень, а я начала мечтательно щуриться, отбросив прочь сомнения, когда входная дверь рывком распахнулась и на пороге появилась… Виктория. С лестницы открывался прекрасный вид на прихожую, как, впрочем, и с порога на лестницу, но для припозднившейся гостьи наша весьма недвусмысленная композиция преградой не стала. Мне вообще показалось, что вымокшая до нитки Виктория сначала ничего не заметила. Когда же это произошло, то нас окинули непривычно потерянным взглядом и, словно так и надо было, неторопливо направились в сторону кухни.

Мы переглянулись. Олаф медленно опустил меня на ноги, шумно и немного раздраженно выдохнул в макушку, пробормотал что-то неразборчивое, но явно нецензурное, и уже вдогонку валькирии поинтересовался:

— Вики, все в порядке?

— А? — Она вздрогнула, наверное, не ожидала вопроса, обернулась, нашла нас взглядом и неуверенно мотнула головой. — Да-а-а… У вас есть что выпить?

Вопрос не понравился ни мне, ни Олафу. Не знаю, как он, а я прекрасно помнила, в каком настроении видела валькирию в последний раз, и столь резкая перемена не предвещала ничего хорошего. Хозяин дома двинулся было к Вики, чтобы выяснить первопричину, но я сжала его руку и уверенно произнесла:

— Не надо, я сама. Подсказывает мне моя ведьмовская интуиция, что следует побеседовать «между нами, девочками».

— Уверена? — Олаф недовольно нахмурился, краем глаза следя за Викторией, которая уже почти скрылась на кухне.

— Да, я справлюсь, не переживай. И, наверное… Да, лучше тебе пойти спать. Не знаю, сколько времени займет беседа, а время уже позднее. — Не смогла удержать расстроенного вздоха, мысленно гадая: приложили ли к этому визиту свою руку боги, или это сама судьба против нашей близости? Встала на цыпочки, поцеловала хмурого Олафа в недовольно поджатые губы и клятвенно пообещала: — Это в последний раз, когда посторонние вмешиваются в наши планы. В следующий раз мы сначала спрячемся… — И сопроводила незавершенное предложение многообещающим взглядом.