Александра Мурри - Мишка с севера [СИ]

Но смотрел он слишком пристально, что совершенно лишнее. Если уж следит, так делал бы это не столь настойчиво и открыто, а незаметно, как сама Майя.

Иногда, боковым зрением, — Майя надеялась, что не очень заметно косит, — она замечала на его лице легкую усмешку, или искринки смеха и тепла в холодных серых глазах.

Он оставался в тех же джинсах, в которых чистил снег. Под толстовкой обнаружилась черная футболка, соблазнительно обтягивающая сильные руки и крепкий торс. Если бы не постоянный самоконтроль, Майя пялилась бы на него постоянно. Открыто, как он сам.

Где справедливость? Почему ему можно, а ей нет? Кто разрешил, кто запретил?

Сердце стучало чаще от одной его улыбки. Любой. Даже не ей предназначенной, мимолетной и ничего не значащей.

Приготовив на кухне горячий шоколад с корицей и гвоздикой, который числился ее коронным блюдом, Майя отнесла маленькие чашки родителям и дяде. На кухне ждали своей очереди еще две. Для нее самой и для Миши. Предстояло выполнить миссию «Невыполнимую» — передать ему чашку так, чтобы остаться незамеченной и не приближаясь.

Майя вернулась в комнату, ожидая обнаружить Мишу на прежнем месте за столом. Но парень наглым образом, перед самым ее носом, прошел к дивану и демонстративно уселся в угол, расставив ноги. Совпадение исключено, Миша как никто другой знал, где в доме любимое место Майи.

Девушка подошла и поставила десерт на широкий подлокотник с другого конца дивана.

— Шоколад, вот. Угощайся.

Развернулась, с намерением присоединиться к родителям или уйти к себе наверх, раз в уголке у камина посидеть не судьба. Раньше Майя могла всю ночь напролет просидеть в большой комнате, в полутьме, лишь с неярким освещением от торшера, читая какую-нибудь книгу или смотря в огонь.

Ничего, посидит там завтра. Ничего страш…

— Перестань шарахаться от меня, я не кусаюсь, — остановил ее недовольный голос Миши.

— Я не шарахаюсь.

— Тогда садись рядом.

— Мне и на стуле удобно, спасибо.

— Я освобожу тебе твое место… — искушающе предложил Миша.

Мягкий угол дивана, между стеной и камином. Самое безопасное и теплое место на всем белом свете…

Но соблазнила Майю не возможность заполучить угол дивана, который так вероломно занял вперед нее Мишка, а лукавая улыбка последнего.

Майя подошла ближе, сверху вниз посмотрела на Мишу.

— Ну?

— Невежливая ты.

Парень подвинулся, но не намного. Места явно маловато.

Майя украдкой огляделась, никто из присутствующий вроде не обращал на них внимания. Алька ушла к себе, бабушка с дедушкой тоже уже готовятся ко сну. Родители с дядей Володей заняты разговором.

Оправданий Майя нашла с лихвой. Забралась в свой уголок, попой подвинув Мишу. Вернее, попытавшись подвинуть. Парень отсел еще на пару сантиметров, но исключительно по своему решению, а не из-за толчка Майи.

Во что она ввязывается, Боги? Это же дорога в никуда, у них нет и не может быть будущего.

Так уютно, тепло и счастливо Майя не чувствовала себя с далекого-далекого детства. Пусть счастье приправлено обреченностью и продлится недолго. Потом, когда ее отпустят снова в город, будет, что вспоминать одинокими вечерами и холодными ночами. В том, что рано или поздно отпустят, Майя не сомневалась. Никому не нужны лишние проблемы.

Впереди горел камин, справа к Майе прижимался горячим боком Миша. Сидели в тишине. Сначала молчание было напряженным и неловким, но постепенно Майя успокоилась и села свободнее, а не как кол проглотивши.

Как ощущал себя Миша, Майя не представляла. За два года она разучилась читать его мысли, образно говоря. Раньше она улавливала его настроение с полувздоха, с полувзгляда. Теперь нечитаемый взгляд смущал и повергал в замешательство.

— Подвинься, — первое, произнесенное ею слово за прошедшие четверть часа. Стало невыносимо жарко, но уходить или тушить камин не хотелось. Майя решила, что будет сидеть, пока не прогорят дрова.

Скоро утро. Часы на стене показывали половину четвертого утра. За окном темнота и валит снег, где-то в трубе протяжно воет ветер. Из освещения только пляшущий в камине огонь и гирлянды на елке.

Родители и дядя ушли незаметно, не простившись. Майя не видела даже, когда именно. Должно бы насторожить, не так ли? Оставили молодежь наедине, будто специально. Но Майя почувствовала облегчение и благодарность.

В ответ на просьбу подвинуться, Миша встал и подбросил в камин еще два полена. Языки пламени сначала притихли, после чего с жадностью накинулись на свежую добычу.