Всеволод Алферов - Мгла над миром

Дух не знал, какие они, человеческие мертвецы, но отчего-то думал, что их будет больше. Братьев интересовала не голытьба, а баррикады, под чью защиту та сбегалась.

Кто-то догадался воздвигнуть пламенную стену. Братья откатились обратно неровной черной волной, а вслед им полетели камни, стрелы и улюлюканье. Однако радость бедноты была недолгой: несколько мгновений спустя огонь вдруг взвился к небесам и погас – и тогда-то воины бросились вперед.

– Стоим! Стоим! – истошно вопил кто-то. Как будто это отведет стальной клинок!

Быть может, человек пришел бы в ужас… существо не понимало речи смертных. И все же нечто близкое к ужасу оно испытывало, потому что нити силы извивались, как змеи, точно пытаясь ускользнуть от рук умелого ткача. На мгновение-другое дух пережил приступ удушья. Это колдуны что-то сделали, отчего вся сила вдруг исчезла, а затем обрушилась на смертного, который создал стену пламени.

Зейдан, возникло имя. Человек звался Зейданом…

Дух не очень понимал, что делает – жажда мести, ярость и еще что-то, темное и страшное, бросило его на врага. Врага?.. С каких пор смертный стал врагом? Их было двое, и они были пугающе обычными: сухонький старичок с пегой козлиной бородкой и начинающий толстеть мужчина с красивым чувственным лицом. Дух безошибочно выбрал того, что сильней и старше.

Колдун поднял защиты, но слишком поздно: они покатились по призрачным плитам, извиваясь и нанося удары, а призрачный город сотрясался от схватки. Дух знал, что смертные слышат отголоски битвы, но, удивительное дело, сейчас ему было все равно. Нужно убить хотя бы одного заморского выродка, все остальное не имело значения.

Оставив противника за баррикадой, второй колдун напал сзади, быстро отбросив духа прочь. Линии силы изогнулись, стискивая существо в светящейся клетке. Он сам не знал, как вырвался. Не раздумывая, он вновь ринулся в атаку, на сей раз с удвоенной яростью. Силы было много. Дух купался в переплетении потоков – и смеялся, смеялся, смеялся, терзая плоть врага.

Он смотрел в глаза смертному и в то же время со стороны, подмечая летящие во все стороны клочья света. Поэтому, услышав голос, существо не сразу поняло, что это. Извернулось, бросилось к второму колдуну… Но тот не звал подмогу, и голос исходил не от него. Голос был живым, и звучным, и еще неуловимо знакомым. Так, словно это был последний раз, дух бросился в атаку: не убить, так обратить в бегство! Ему даже почудилось, что у него получилось…

Голос звал. Требовательно, настойчиво, настырно.

– …я ведь просил не колдовать! – Ханнан был вежлив, но непреклонен. Как нянька для вельможных отпрысков. – Аджит не сможет раз за разом вас вытаскивать.

– Слушаюсь, господин мой.

Газван обессиленно откинулся на спинку кресла. Каменные чудища, в чьих лапах покоился диск зеркала, – и те смотрели с укором. Угрюмого лица чародея не коснулась даже тень улыбки.

– Если запахнет жареным, потребуется каждый маг, – сухо отвечал Ханнан. – И в особенности связь с источником. А вы рискуете собой.

Медленно, понемногу, серебряная поверхность меркла. Газван успел заметить, что баррикады укутаны густым черным дымом, время от времени его прорезали светящиеся копья магии. Подсвеченная колдовским светом, во мраке маячила статуя.

– Зейдан… – проговорил старый маг. – Они его достали, чтоб их!

– С Зейданом все в порядке, – Кадар выступил из-за спины главы обители. – Те, кто был с ним, послали Зов. Сафар открыл Врата и заменил хлыща на своих учеников. Пара ожогов, но ничего страшного.

Газван перевел дыхание, но тут наставник продолжил:

– Да, хлыщ не выжил бы без твоей помощи, но Ханнан-то прав. Три дюжины за считаные дни, а ты рискуешь всем ради мальчишки. Мне напомнить, что твой долг – защищать нас всех?

Он без приглашения уселся на подушки, Газван использовал их как подставку для ног, когда суставы начинали ныть немилосердно. За окном в городе тревожно звонил набат.

– У меня не осталось долгов. Как видишь, я прикован к креслу.

– Ты все еще Первый-в-Круге.

– Расскажи это Совету. И Наджаду.

– Наджад еще не весь Круг. И уж точно не Верховный.

Газван хотел было ответить, но умолк. Вздохнул, вслушиваясь в голос гонга. Протянул дрожащую руку и заставил запотевший кувшин накрениться, плеснув вина в приземистую чашу.

– Думаешь, я говорю, как обиженный ученик? – спросил маг. Проплыв пару локтей по воздуху, чаша ткнулась ему в ладони. Ну точно пес холодным влажным носом.