Константин Матухно - Фундаментальная наука

— Ты — нет. Но если народ захочет тебя? Если так случиться, тебе простят всё твоё прошлое. Сколь бы черным оно не было. Нужно, чтобы народ тебе поверил.

— Этого никогда не случиться, — Пётр Васильевич покрутил понуро опущенной головой.

— Неправда Ваша. Общественным мнением очень легко управлять, имея достаточно сил. Внутренних сил. Ведь давно известно, чего хочет народ.

Пётр Васильевич взглянул в глаза своего собеседника и утонул в них.

«І от на схилах між дерев і ярів з «явився Перун, що стояв досі на требищі, груба дерев» яна його постать, яку волочили гридні, підводилась, стрибала, падала, над увозом Перун хитнувся, перевернувся і сторіч, головою вниз, ламаючі дерева, розриваючі кущі, риючі землю, з шумом, свистом, тріском полетів, повержений, упав в урвищі недалеко від ручая і натовпу, що занімів, жахнувшись цього видовища.

Але Перун лежав там тільки одну мить, бо одразу біля нього з» явились гридні, отроки, дворяни, що на конях примчали з Гори, ремінними вужами й товстими мотузками вони зачепили лежачого бога за голову, руки, ноги, тіуни, що бігали біля дворні, сокирами вирубали з постаті золото й срібло, а там усі вони вже разом вдарили коней, впряглись самі, крикнули й потягли Перуна по урвищу.

Ідол Перун стрибав на вибоях. «Гой-ла! Гой-ла!» — щосили кричали погончі. «Кириє, елейсон! Кириє, елейсон! (Господи, помилуй! (грецьк))» — співали священики. У численному натовпі вчинився великий шум і крик, стогнали жони, плакали діти.

Перуна дотягли до берега й штовхнули у воду. Важка дубова колода захрясла й непорушно лежала на косі. Тоді вперед кинулись тіуни, дворяни, отроки, — в одязі, постолах, а хто й босий, лізли вони в воду, одштовхували дрючками й просто руками колоду від берега.

Семен Скляренко, «Володимир»

И как в шелк обернув меня в трепет

И вдруг показав мне глаза,

Осыпал меня теплым пеплом

И вышел в просторную дверь.

Не покидай меня, даже если ты чистый бес.

Или бери с собой, или останься здесь.

Не покидай меня.

И.Кормильцев

— Поедемте, Пётр Васильевич. Вас ждет город, — Саша взял не сопротивлявшуюся руку в свою ладонь и вывел его из кабинета.

Дима хотел было вскочить, броситься на перерез, но Саша выразительно кивнул на двоих охранников, вытянувшихся на цыпочки возле стенки — их удерживал в таком положении меч, приставленный в воздухе. Меч, который не держала ничья рука, он просто висел в воздухе.

— Приезжай к храму, — сказал он Диме. — Ты многое там найдешь.

Я не буду ждать утpа, чтоб не тратить больше сил

Смотри на звезду — она теперь твоя.

Искры тают в ночи, звезды светят в пути,

Я лечу и мне грустно в этой степи.

В.Бутусов

Они вошли в церковь рука в руке. Тишина и запах ладана окутали их теплым покрывалом. Вышедший навстречу отец Владимир принял руку Петра и повёл его назад, к выходу из церкви, и дальше, к обрыву, вниз, к Днепру.

Они ступили в купель. С каждым шагом их рост разнился. Вот уже Пётр идет в оде по колено, а отец Владимир не намочил даже подошв.

Священник остановился и повернулся к своему спутнику. Тот молча опустился на колени.

— Крещу тебя во имя Бога-отца, сына и духа святого…

— Взгляни на берег, Пётр.

На берегу было полно народу. Люди стояли вдоль обрыва в обе стороны, сколь хватало глаз. Казалось, сюда собрался, съехался весь город.

— Клянешься ли ты жить ради своего города?

— Клянусь, отче.

— Клянешься ли ты, город, быть верным своему пастырю?

Громовая волна прокатилась вдоль обрыва. Это тысячи голосов разом выдохнули «Клянемся» и только малая скорость звука не позволила клятве быть единовременной.

— Встань, Пётр. Тебе пора выйти к народу.

Пётр Васильевич поднялся с колен и встал рядом со священником. Рука, держащая его ладонь давала силу и он вернулся на берег аки посуху.

Он уже крепко спит — слишком сладкая боль

Не горит, не горит, утихает огонь.

Когда утро взойдет он с последней звездой

Поднимется в путь, полетит вслед за мной.

В.Бутусов

***

Выборы нового мэра были очень… как бы это правильно сказать? Демократичными, что ли? Как еще назвать выборы с явкой избирателей 95 %? Как еще назвать выборы, когда все, кто проголосовал, не шли домой, а ждали результатов у выхода с избирательного участка? Как еще назвать выборы, когда все участки подключены к телеконференции и результаты по каждому участку моментально становились доступны всем?

Пётр Васильевич Головачев стоял в церкви и молча смотрел на иконы. С детства он не любил церкви. Вбитый с коммунистическим сознанием атеизм после подкрепился верой в собственное превосходство. Даже когда вся «братва» поголовно начала креститься и всячески «верить в Бога» он стоял особняком, стоял на собственной вере, вере в себя, свои возможности.