К.А Татуков - Размытые грани лжи

«Нужно было сделать так, чтобы он еще и личинку отложил, а затем съел ее, словно какую-то конфетку!»

Толстяк Гу все еще был недоволен, потому как его ученик категорически отказывался передавать контроль над собственным телом, чтобы гнусный призрак могут немного поразвлечься. Вместо этого молодой господин сам тестировал новообретенные способности, которые уже не ограничивались ничем, кроме как его воображением, по крайней мере, если дело не заходило дальше городских масштабов.

Такое колоссальное упрощение в овладении и применении навыков было связано с неимоверным контролем пурпурной мглы, обретенным за девять месяцев, а точнее пятнадцать лет, непрерывного нахождения внутри стальной сферы. И теперь юноше оставалось только представить, какой же эффект должно наложить его умение на человека, как тот тут же покрывался сыпью, слышал дурманящие голоса, испражнялся или же терял зрение.

Разумеется, в своих изысканиях юноша был очень аккуратен и менял облик после каждой последующей практики, вот только, несмотря на его успехи в поприще применения аспектов пути Лжи, основная цель с которой он прибыл на пристань города Шоран – поиск корабля для отправления к Центральному континенту, постоянно ускользала от него, словно мечты о принце, у шлюхи в приблудном заведении.

А все потому, что сейчас подходило время для Искупления - именно так Священные монархи называли мероприятие, на котором ‘Избранные’ разумные со всех четырех континентов отдавали жизни ради продолжения их рода. И если раньше для юноши подобное сумасшествие казалось вполне нормальным и крайне логичным, то теперь он ощущал себя овцой на заклание, а не спасителем целой династии великих практиков.

«Надеюсь, хоть Ритария не будет вести себя так же глупо как я…»

Сознание Акиры не покидал обворожительный образ Пожирательницы, с которой он распрощался незадолго до прибытия в город Шоран.

Для юноши, ранее одержимого местью всему виду поглотителей душ, девушка с бирюзовыми глазами и иссиня-черными волосами стала настоящим глотком свежего воздуха вернувшим ему не просто желание продолжать существование, которое он компенсировал стремлением выживать несмотря ни на какие невзгоды, а настоящее чувство того что он больше не хотел никогда потерять.

То, что Пожирательница сделала ради него не требовало никакой презентации слащавыми речами, восхваляющими этот удивительный поступок. Нет, все было и без того очевидно. В течении целых девяти месяцев, которые юноша провалялся без сознания, в состоянии близком к непробудной коме, Ритария не оставляла его. Она не покидала молодого господина надолго, даже чтобы узнать, куда подевались убийцы ее матери, потому как в это время, юноша мог умереть от укуса обыкновенной змеи, забравшейся к нему в настил, или же от обыкновенного голода. Все это было свидетельством невероятной преданности и искренности тех чувств, которые Акира уже замечал довольно давно, вот только по-настоящему раскрыть их сумел лишь после пробуждения.

И сейчас, когда они разделились, чтобы отправиться каждый к своей цели, переживания за судьбу девушки захлестнули молодого господина с новой силой, не давая ему и секунды покоя.

“Если бы не эти проклятые Священные монархи, я бы взял ее на Центральный континент…”

Мировоззрение юноши, после становления Магистром пути Лжи поменялось кардинально и теперь ни былые заслуги, ни какие то другие аспекты, вызывавшие уважение юноши к другим разумным перестали что либо значить для него. Единственным, что осталось свято для молодого господина – это реализация собственных целей, и защита самых близких ему людей. Поэтому авторитет великих правителей мира Власти исчерпал себя в глазах Акиры, желавшего отделаться от участи избранника поскорее, чтобы, наконец, обеспечить безопасное будущее своим братьям, и заняться поиском тварей, убивших его деда и мать.

— Что такое? Неужели у госпожи до сих пор не нашлось ни одного клиента? Какая жалость…

Неожиданно, юношу погруженного в разбор всех тех изменений, произошедших с ним в связи с увеличением количества пурпурной мглы, отвлек насмешливый голос какого-то мужчины, которому вслед вторил еще один.

— Брат Шигеру, разве та, кто поступилась своей честью достойна жалости? Мы - государственные служащие не должны проявлять снисхождения к запятнанным людям, иначе разве не станет это попрательством нравственности всего народа империи?