Анна Алмазная - Лоза Шерена. Братья [СИ]

Хоть ты? Значит, телохранителей ты уже приговорил?

Арман опешил и чуть было не пропустил миг, когда бледный Мир покачнулся. Еще не успев сообразить, что происходит, Арман подставил принцу плечо и сжал зубы, когда Мир вдруг отяжелел, слетая в пучины беспамятства.

— Тис! — крикнул Арман. — Тис!

И раньше, чем Арман успел на самом деле испугаться, подхватила Мира еще одна пара заботливых рук. Телохранители всегда настороже, всегда рядом. Какая жалость, что Мир этого не ценит.

Арман проторчал в покоях принца до глубокой ночи. Без смысла ходил из угла в угол, не позволял замку зажечь светильники и задернуть тяжелых штор, останавливался на время и смотрел, как за огромным, во всю стену, окном утопает в темноте, подмигивает огнями магический парк. И все не мог поверить.

Он знал принца больше десяти лет. Мир бесился, Мир срывался с цепи, Мир творил глупости, но никогда, ради богов, не сдавался! А теперь… за пару седмиц, что прошли после смерти друга, Миранис превратился в свою тень. Почти ушел за грань. Сдался! И, что хуже всего, Арман этого не знал!

— Да чтоб тебя, Мир! — прохрипел Арман, горя желанием разнести замок по камню. Только легче от этого станет кому? Миру?

— Да я тебя собственными руками придушу, — прошептал Арман и резко обернулся, когда скрипнула дверь, пропуская полоску золотого света.

Вирес, самый молодой телохранитель повелителя, ровесник Армана, и не понять, то ли друг, то ли враг, тихонько что-то прошептал. И шторы за спиной сразу же закрылись, мягкий свет высветил ковер на полу, прошелся по завешенным гобеленами стенам, свернулся под расставленными у стен креслами. Синь, вышитая серебром — цвета повелителя. И наследника. Те самые цвета власти, которые так ненавидел Мир.

Вирес, подтянутый и холодный, кивнул Арману и показал на одно из кресел:

— Надо поговорить.

Надо ли? Но Арман кивнул и сел. Телохранителю повелителя он доверял. Немногословный Вирес редко появлялся при дворе и на празднествах, держался в тени повелителя. Им восхищались, его боялись… его не знали. Арман помнил его другим — испуганным, готовым умереть мальчишкой. Сорвавшимся высшим магом, которого Армана, главу рода, заставили пощадить лишь за дар телохранителя. Они оба были тогда мальчишками. Они оба помнят о деревнях, сожженных силой Виреса деревнях. И они оба никогда об этом больше не разговаривали. Теперь этот высший маг — телохранитель повелителя. Теперь он приказывает. Теперь он может щадить или губить, Армана в том числе.

Вирес сел в кресло напротив Армана, посмотрел ему в глаза, будто изучая взглядом, и тихо сказал:

— Давно не виделись. Может, даже слишком давно.

— Тебе виднее, — ответил Арман, откинувшись на спинку кресла. — Только почему ты говоришь со мной, а не с телохранителями принца?

— Потому что ты ошибся, тебе и исправлять.

А вот это новость. Арман внутренне напрягся, но на Виреса смотрел все так же спокойно — еще не хватало показать, как его задело.

— Я слушаю, — сказал Арман.

— Все даже хуже, чем я думал, — ответил Вирес, криво усмехнувшись. — Это не болезнь, которую можно излечить магией. Жизненная сила наследного принца на исходе. Отсюда и его настроение, Миранис устал, потому и не хочет жить… Я позову высших магов, которые поделятся своими силами с наследником, но… это временная мера. Миранис подобен воронке. Проглатывает все и передает дальше…

— Куда?

— Хороший вопрос, Арман, — ответил Вирес. — У наследника от рождения защита на высшем уровне, это знаем я и ты. И влиять на него могут лишь носители двенадцати… мы, телохранители наследника и его отца. Но никто из действующих телохранителей не стал бы тянуть силы из принца, мы слишком сильно окутаны узами богов, чтобы даже об этом подумать. Однако есть кто-то, кто нарушает все законы, рвет все связи и действует не так, как полагается действовать одному из носителей двенадцати… и ты знаешь, кто.

— Знаю, — выдохнул Арман.

— Ты его сам отпустил, не так ли? Исправляй свою ошибку, Арман. Доверять носителю Аши — это ошибка.

— Я найду его. И убью.

— Не так, — поправил Вирес. — Ты найдешь его и позовешь телохранителей Мираниса или меня. И мы будем решать, кому жить, а кому умереть. Я даю тебе разрешение послать нам зов в любое время дня и ночи. И помни, ты старшой столичного дозора, но даже тебе не справиться в одиночку с высшим магом, никому из твоего отряда не справиться. И не смей с ним больше разговаривать. Слова это его оружие. Даже тебя, ледяной клинок повелителя, он сумел обвести вокруг пальца.