Сергей Чехин - Ленивец

За крепостью по обе стороны раскинулся город, обнесенный могучей стеной. На левом берегу стояли сплошь ухоженные каменные дома с черепичными крышами, выбеленными стенами и каминными трубами. По широким мощеным улицам сновали кареты, в палисадниках росли розовые кусты, по набережной гуляли дамы с зонтиками под руки с кавалерами в роскошных кафтанах.

На правом, сплошь истыканном причалами, тесно жались утлые срубы, покрытые гнилой соломой. Чумазая малышня гоняла по подворотням собак и крыс, те застревали в растянутых тут и там рыбацких сетях. У трактиров стояли шлюхи в цветастых платьях, рядом терлись крепкие молодчики.

Но самое удивительное — между районами не только не было моста, но богатеи слева и вовсе поставили вдоль набережной высокий кованный забор, вдоль которого вышагивали солдаты в сверкающих латах.

Я причалил. Проще пройти лишние пять километров, чем отвечать на вопросы стражи. А каким это образом вы вдвоем управились с такой посудиной? Не на веслах же пригребли. Спутница… то есть попутчица согласилась с доводом. Вот только мои шуба и волчья шапка наверняка вызовут подозрения, но чесать голышом будет еще подозрительнее.

— Как думаешь, сойду за эйна?

— Только если побреешься. — Она протянула кинжал и зеркальце.

Откуда у нее зеркальце? Да у любой девушки есть зеркальце, вы чего.

Хоть лезвие чертовски острое, бриться без пены тот еще ад. Как только ничего не ободрал? Магия просто.

— В общем, я северный купец, а ты моя проводница.

На том и порешили.

Как оказалось, воинам у ворот откровенно наплевать, кто мы. Не синие ублюдки — и ладно. Платите мзду и добро пожаловать. Разумеется, к богатеям так просто не пропустят, да я и не собирался. Что мне, нищеброду в шубе на голое тело, там делать?

Прошли по грязной шумной улочке. Мимо кособоких хибар, грязных детей, не менее грязных взрослых в обносках к усыпанному костьми и чешуей берегу. Насладились ароматами рыбы, конского навоза и тухлятины. Поймали несколько хмурых взглядов из подворотен. Уверен, на нас не напали лишь потому, что приняли меня за шамана. А может из-за ладони Лиры на рукояти меча.

— Здесь наши пути расходятся.

— Не передумала?

Секунда колебаний и резкий как удар кнутом ответ. И такой же болезненный:

— Нет.

Девушка порылась в кармане и протянула серебряную монетку — одну из тех, что я накопировал в Дюнвике.

— Наколдуешь сколько надо. Прощай.

Она даже на меня не взглянула. Шагнула прочь и растворилась в гомонящей босяцкой толпе. Я вздохнул и провел по монетке большим пальцем. На ладонь сползла вторая — точно такая же. Никакой оценщик не заметит подвоха. Нащелкать сто штук, обменять на золотой, а потом и на тот берег можно. И… все по новой?

Вот уж дудки. С меня хватит. Я, может, и тупой, но не настолько, чтобы десять раз подряд наступать на те же грабли.

Деньги плюхнулись в воду.

Прошелся вдоль реки, выискивая более-менее пристойный трактир. Шлюхи смеялись и показывали пальцами, вороватые молодчики крутили у виска, чумазый шкет попытался залезть в карман. А один обнаглевший бандюга докопался среди бела дня на оживленной улице и, угрожая кривым ножиком, велел гнать бабки. Распахнул перед ним шубу, наглядно показывая, что брать нечего. Фэнтезийный гопник почему-то убежал, вытаращив глаза.

Понравившееся заведение стояло на отшибе — под самой стеной. Несмотря на жуткую ветхость, за хибарой исправно ухаживали. Латали крышу, счищали мох, подметали мусор и пытались белить стены, но близость воды сводила все усилия на нет. Над дверью покачивалась доска на ржавых цепях, вырезанная стамеской надпись гласила: «Трактир «Удачный улов». Открыт от рассвета до заката». И ниже мелом: «Продается».

«Удачный улов». Ну, блин, и название. Просто гений маркетинга. Неудивительно, что посетителей нет. Внутри же все выглядело еще печальнее. В земляной пол вкопаны четыре бревнышка, к ним прибиты днища бочек — это, понимаете ли, столики. Стульев в помине нет, жри стоя. Впрочем, такой сервис встречается и на Земле.

У стены напротив входа уложенная на борт телега без колес. А это — прилавок. Над ним — полки из трухлявых досок со стопками глиняной посуды с щербатыми краями. В яме в углу уголья, над ними котелок с ухой. Рядом бочка — наверное, с каким-то пойлом. Не насрано, не наблевано — и слава богу. Заходите, люди добрые, ни в чем себе не отказывайте.

— Есть кто?

Из-за прилавка, аки Дракула из гроба, встал заспанный мужик лет сорока с вытянутым лошадиным лицом и хвостом грязных светлых волос. Из одежды — заляпанная жиром белая рубаха и кожаная жилетка нараспашку. Он поскреб недельную щетину, зевнул во весь рот и угрюмо спросил: