Патриция Маккиллип - Мастер Загадок [трилогия]

— Нет, — ответил он наконец. — Ей ничто не угрожает. Клянусь моей жизнью.

Лира вновь взглянула на ворону, ее темные глаза изумленно расширились, и миг спустя она заметила озадаченным голосом:

— А ведь когда-то мы были друзьями.

Сказав это, Лира ушла. Моргон направился к очагу, но мысли его тугим узлом свернулись в желудке, и кусок не лез в горло. Он погасил огонь, оставив в очаге одни угли. Затем улегся на один из тюфяков, подпер локтем голову и, обернувшись, посмотрел на ворону. Она пристроилась рядышком на каменном полу. Моргон протянул свободную руку и принялся поглаживать ее перья.

— Я не стану учить тебя оборачиваться ничем другим, — прошептал он. — Рэдерле, то, что случилось на Равнине Ветров, не имеет к тебе никакого отношения. Никакого.

Он гладил ее, говорил с ней, спорил, умолял и не получал отклика, пока глаза его не закрылись и он не растворился наконец в безмолвии сна.

Рассвет ворвался в его сознание в тот миг, когда распахнулась настежь и тут же с громким хлопком закрылась дверь. Моргон резко сел, сердце его бешено колотилось, но он увидел только юное личико незнакомого стража. Девушка учтиво склонила голову.

— Прошу прощения, господин. — Она поставила на стол ведерко воды и глиняный кувшин со свежим молоком. — Я не хотела тебя напугать.

— Где Лира?

— На северной стене, выходящей к озеру. Какой-то небольшой отряд идет сюда с Задворок Мира. Гох выехала на разведку.

Моргон вскочил на ноги. Стражница добавила:

— Лира велела мне спросить тебя, можешь ли ты прийти?

— Приду.

В уголке его глаза возникло облачко табачного дыма, а посреди него — Нун, и Моргон опять вздрогнул. Волшебница успокаивающе положила руку ему на плечо.

— Куда ты собрался?

— Подходит какой-то отряд. Может быть, подмога, а может, и нет. — Он зачерпнул из ведерка воды и плеснул себе на лицо, налил молока в потрескавшуюся чашу и осушил ее в несколько больших глотков. — А где?..

Он шагнул от стола, лихорадочно обшаривая глазами чугунные и медные горшки у стены, затем — закопченные стропила.

— Во имя Хела, а…

Моргон рухнул на колени, осмотрел козлы под столешницей, ящик с дровами и даже пепел в очаге. Не вставая с колен, он выпрямился и, побледнев, уставился на волшебницу.

— Она покинула меня.

— Рэдерле?

— Она исчезла. И даже ничего мне не сказала. Улетела и бросила меня. — Он поднялся на ноги и бросился на каменный колпак над очагом. — А все эти вести из Имриса о Меняющих Обличья.

— Меняющие Обличья… — Голос Нун звучал ровно. — Так вот что ее беспокоило? Ее собственное могущество?

Моргон кивнул.

— Она боится… — Рука его упала на камни. — Мне нужно ее разыскать. Она нарушила свою клятву, и дух Илона уже тревожит ее.

Нун обложила мертвого короля с бойкостью свинарки, затем сказала Моргону:

— Нет, я найду ее. Возможно, со мной она согласится разговаривать. Она всегда любила со мной поболтать. А ты посмотри, что там за отряд. Хоть бы Ирт объявился, я о нем очень беспокоюсь. Но я не смею звать ни его, ни Рэдерле. Мой призыв может долететь прямо до мозга самого Основателя. Так… Дай подумать. Будь я дочерью анского короля с могуществом Меняющих Обличья, летающая здесь и там в образе вороны, куда бы я подалась?..

— Я знаю, куда подался бы сам, — буркнул Моргон, — но она терпеть не может пива.

Он двинулся пешком через город в сторону причалов, высматривая по пути ворону. Все рыбачьи лодки вышли на озерный простор, другие небольшие суденышки — плоскодонные лодки торговцев — отчаливали от пристаней, чтобы привезти продукты и товары охотникам и пастухам на берегах озера. Ни на одной из мачт вороны не было. Наконец он увидел Лиру, стоявшую на стене рядом с воротами. Большая часть северной стены, похоже, оказалась под водой и поддерживала пристани; вдоль уцелевшей ее части тянулись рыбные прилавки. Не обращая внимания на изумленную торговку рыбой, Моргон исчез прямо у нее перед глазами и появился уже рядом с Лирой. Та лишь тряхнула головой, увидев его, как если бы привыкла к непредсказуемым выходкам чародеев. Она указала на восточный берег озера, и Моргон заметил крохотные пятнышки света, мелькающие в дальнем лесу.

— Можешь определить, что это? — спросила она.

— Попытаюсь.

Он уловил душу ястреба, парящего над деревьями неподалеку от города. Городской шум ушел на задворки его сознания, и вот он уже слышал только ленивый утренний ветерок и пронзительный крик другого ястреба, упустившего добычу. Птица, которую он понукал, описывала круги все шире и шире. Перед глазами Моргона теперь проплывали сосны, блеск солнечных лучей на сухой хвое, далее — тени, подлесок, опять свет, нагретая голая скала, где, накрытые тенью хищника, ящерки бросились в расселины. Ястребиный мозг отмечал каждый звук, любое случайное колыхание тени в папоротниках. Моргон отправил птицу дальше, превратив ее круги в широкую спираль. Наконец ястреб оказался над строем воинов, пробиравшихся к городу среди деревьев. Он заставлял ястреба возвращаться к воинам снова и снова. Наконец, удовлетворенный увиденным, Моргон отпустил ястреба и, когда птица метнулась на восток, оставил ее в покое.