Абрахам Меррит - Корабль Иштар (сборник)

- Усыпляющий рог! - в удивлении воскликнул Кентон. - Но я не понимаю, Сигурд!

- Ты поймешь, друг, - сказал Сигурд мрачно. - Довольно скоро поймешь. Закель хорошо владеет им, вот, слушай - начинается.

Откуда-то сзади раздался глубокий, мягкий, монотонный звук рожка. Низкие вибрирующие звуки, казалось, разливались по всему телу, лаская, как мягкие руки, усыпляя и одурманивая.

Звук порождал сонное состояние.

По глазам викинга было видно, что он пытается побороть дремоту. Но вот веки его медленно сомкнулись, руки ослабли, кулаки разжались, он качнулся, уронив голову на грудь. Тело его тяжело сползло вниз.

Звук не прерывался.

Как ни старался Кентон, он не мог побороть мягкую, обволакивающую дремоту. Тело его занемело. Бесчисленным множеством маленьких струек сон растекался по членам, по его жилам и нервам, опутывал мозг.

Все тяжелее становились веки.

Больше он не мог сопротивляться. Цепи зазвенели, и Кентон упал рядом с Сигурдом..

Какой-то глубокий внутренний голос, проникнув в бездны очарованного сна, потревожил сознание Кентона. Веки его дрогнули, и он стал медленно открывать глаза, но, повинуясь какому-то неясному чувству, замер. Сквозь приопущенные ресницы Кентон посмотрел вокруг. Его наручники соединяла с веслом длинная цепь. Во сне он передвинулся и лежал теперь у спинки скамьи, положив голову на вытянутую руку. Прямо перед ним находилась светлая палуба. Возле самого ее края стояла Шаран, смотревшая на Кентона. Нежно-голубая ткань, по которой руки давно умерших ассирийских девушек выткали золотые лотосы, скрывала ее грудь, обвивалась вокруг стройной талии и ниспадала к обутым в сандалии изящным ножкам. Шаран наклонилась вперед, пристально вглядываясь в Кентона; рядом с ней стояла черноволосая Саталу.

- Госпожа, - услышал Кентон голос Саталу, - он не может служить Нергалу, если люди Нергала заковали его в цепи.

- Нет, - задумчиво сказала Шаран, - нет, в этом я ошибалась. Если бы он служил Нергалу, он никогда бы не смог перейти границу. И Кланет тогда не стал бы так насмехаться надо мной…

- Он молод и очень красив, - вздохнула Саталу. - И он сильный, он дрался, как лев.

- Если крысу загнать в угол, она тоже будет драться, - ответила Шаран с презрением. - Как побитая собака, он позволил посадить себя на цепь. И он обманул меня! Он оказался вороной в павлиньих перьях! У него был меч, а он не сумел им воспользоваться! О, Саталу! - воскликнула Шаран, и рыдания послышались в ее голосе. - О, мне стыдно! Лжец, трус и раб - и все же он разбудил что-то в моем сердце, чего не касался еще ни один мужчина. О, мне стыдно, мне стыдно, Саталу!

- Не плачь, госпожа! - Саталу схватила дрожащие руки Шаран. - Может быть, ты ошибаешься. Откуда нам известно? А если он говорил правду? Мы не можем знать, что случилось в мире, который мы покинули так давно. К тому же он очень красив - и молод!

- Во всяком случае, - горько сказала Шаран, - он раб.

- Ш-ш, - предупредила ее Саталу, - Закель идет.

Повернувшись, они пошли к каюте, и Кентон не мог больше их видеть.

Пронзительно зазвучал свисток. Рабы зашевелились, Кентон вздохнул, поднялся, протер глаза и взялся за весло.

Он ликовал. Слова Шаран означали только одно - он нравился ей. Возможно, нить, соединявшая их, была совсем тоненькой, но все же она была. А если бы он не был рабом - когда он перестанет быть рабом, - что тогда? Это будет уже не тоненькая нить. Он рассмеялся, но тихо, чтобы не услышал Закель. Сигурд удивленно посмотрел на Кентона.

- Усыпляющий рог, должно быть, навеял тебе сладкие сны, - пробормотал он.

- Да, Сигурд, сладкие, - ответил Кентон. - Они расшатают наши цепи, и мы скоро их разорвем.

- Да пошлет Один побольше таких снов, - тихо сказал северянин.

Когда наступило время усыпляющего рога, Кентон заснул и без него. Острый взгляд надсмотрщика разгадал самоотверженный план Сигурда, и тот постоянно наблюдал за Кентоном, стегая его плетью, когда видел, что всю тяжесть работы берет на себя северянин. Руки у Кентона покрылись мозолями, все тело ныло, чувства притупились. Это продолжалось в течение пяти снов.

Наконец он смог преодолеть свою вялость и задал Сигурду вопрос, который давно уже не давал ему покоя. Половина всех гребцов находилась за линией, разделявшей черную и белую палубы, эту линию не могли перейти ни Кланет, ни Шаран, ни их слуги. Но Закель и другие жрецы ходили среди гребцов, как им заблагорассудится, из одного конца углубления в другой. И хотя Кланет, Гиги или пере никогда не спускались сюда, Кентон не сомневался, что и они смогли бы пройти по углублению на противоположную часть корабля. Почему же тогда жрецы не захватят розовую каюту? Почему Шаран со своими женщинами не спустится сюда и не окружит каюту Кланета? Почему не пускают они свои стрелы и копья в стаю черного жреца?