Франциска Вудворт - Особые обстоятельства

Все!

Пока собирала кинжалы, Иррилий зачем-то осмотрел поверженных. Пробормотал что-то, потом позвал меня:

— Капрал, вам эта татуировка незнакома?

Он указывал на плечо лучника, освобожденного от остатков рубашки. Самое обычное мужское плечо, загорелое, с белыми нитками шрамов и темно-красной татуировкой. Нехороший цвет, похожий на засохшую кровь.

— Никогда такую не видела, — протянула я озадаченно.

Странный рисунок напоминал змею на коротких лапках и с тремя полосками на спинке.

— А я видел, — протянул задумчиво Иррилий.

Он вытер руки о траву и поднялся, потом достал из штанов платок и снова вытер пальцы. Я решила не задавать себе вопросы на тему тонких батистовых платочков у эльфа.

— Синдикат «Саламандра», капрал.

— Нарр… — Я осеклась, так как даже ругательства не могли описать всю глубину моих чувств.

Этот синдикат сидел в печенках у самого императора. Каждый год ходили слухи, что главаря уже поймали. Но время шло, а синдикат и не думал разваливаться. Их главарь явно был гением: скрываться от поисков больше десяти лет! Это при том, что последние четыре года они действуют особенно дерзко и поймать главаря стало первостепенной задачей. Но он как заговоренный уходит от облав и залегает на дно. Даже личность выяснить не удается. Одни информаторы твердят, что это старик, а другие, что он довольно молод.

— Срочно в лагерь! — прошипела я, буквально взлетая на лошадь. — Только вот этой дряни нам не хватало! Да вашу мать…

— Капрал!

Голос Иррилия подействовал как холодный душ. Вот же ж мастер с-с-слова, чтоб его!

— Арджана…

Так, а по имени я себя называть не разрешала! Увы, сообщить об этом не успела, так как Иррилий проговорил:

— Ты же понимаешь, что прорвались не только эти двое. Они явно поджидали нас. Выводы?

— Будут еще?

— Скорее всего, остальные рассеяны вдоль леса и в нем. Нападать на лагерь они вряд ли станут, а вот нас попытаются остановить. Они не в курсе, что Талиса унесла сообщение. Зато, думаю, в курсе, что во время экспедиции кристаллы связи блокируют.

Да уж, это не секрет.

— То есть они решили нас перехватить и убить, чтобы мы не донесли весть?

— Я — лицо известное, — вздохнул дипломат. — Оказываюсь в Чори, неподалеку стоит лагерь. Сложить два и два не так уж сложно. Потому что иных причин мне здесь находиться нет. Это во-первых. Во-вторых, чую, у синдиката есть свои уши в местной администрации. Так что готовьтесь, капрал. Придется пробиваться с боем.

Насчет «пробиваться с боем» Иррилий ничуть не преувеличил. Я бы сказала — он смягчил то, что нам пришлось пережить за следующие часа полтора.

На наше счастье, лучников оказалось мало. Все же мы успели закрыть ворота, и основная масса бандитов оказалась заперта в городе. Я от всей души надеялась, что их отловят и посадят в самые глубокие казематы. А еще лучше — казнят. Чтобы больше на честные экспедиции не думали нападать.

Насчет того, чтобы их кони полюбили, я тоже думала. Причем вслух. Во время того, как кружилась в смертельном танце с двумя бандитами сразу. Пожелание им явно не понравилось. Иначе с чего они мне открытым текстом заявляли, как и в какой позе меня поимеют всей бандой. Мотивация, кстати, шикарная. Я выслушала, после чего одного разрубила почти пополам, а глаз второго украсился моим кинжалом.

Жаль, лошадь мою пристрелили. Я успела соскочить с нее и теперь старалась держаться поближе к дипломату.

Уже потом, оглядываясь на битву, я поняла, что действовали мы необычайно слаженно. Я словно чувствовала, как он будет атаковать, и тут же подстраивалась под него. Как и он под меня.

Десять. Десять бандитов нам пришлось уложить, прежде чем вокруг наступила тишина. И все равно я стояла, держа меч наготове, напряженная. Чтобы в любой момент кинуться в бой.

Но вот где-то рядом робко пропела одна птица, к ней присоединилась вторая. Через две минуты вокруг раздавался привычный лесной щебет. И только тогда я опустила меч и выдохнула. Громко, с легким стоном.

Вокруг лежали тела бандитов, в воздухе пахло кровью, она впитывалась в землю, и трава стала местами темно-красной. В голове по-прежнему чуть шумело. Казалось, я до сих пор слышу крики и ржание лошадей.

— Ты ранена.

Услышав голос Иррилия, машинально опустила взгляд на себя и увидела разрезанный жакет и рубашку, уже пропитавшуюся кровью. Заодно и наконец-то ощутила боль.

— Царапина, — махнула рукой. — Даже мышцы не задеты, в лагере подлатают. Идем.