Франциска Вудворт - Особые обстоятельства

Вот умеет он слова нужные подобрать, не отнять.

— Будешь должен, — буркнула я, не показывая, что внутри растаяла, как снег под жарким солнцем.

— Не вопрос.

— И компенсация сорванного отпуска в двойном размере.

— Договорились. Я утрясу этот вопрос. А теперь давай за назначением, и переоденься, не буди фантазию молодого состава, им и так сегодня досталось.

— А что с фантазией старого состава? — не удержалась от вопроса я.

— Они знакомы с твоей тяжелой рукой, — усмехнулся Риг и тут же стал серьезным, предупредив: — Но к главному в таком виде лучше не иди, он расстался со своей любовницей и ищет замену.

— Своих не трогаем, — напомнила я. — Какая любовница, Риг, ты о чем? Да к нему сразу очередь выстроится из нормальных женственных прелестниц.

— Я предупредил, — пожал плечами Риг. — Выступаем через два часа. Твой взвод в пятой казарме. Знакомые все рожи.

Знакомые рожи — это хорошо, это я люблю.

Не понимаю, у нас давно равноправие, но в армии по-прежнему женщина — существо не самого первого сорта. Орчанок не считаем, некоторые до сих пор думают, что они те еще мужики, только в душе.

Моя комната находилась в здании для высокого состава, на втором этаже. Первый этаж занимали столовая, комнаты генерала и его заместителей, в том числе Рига, комната совещаний и отдыха. В последней, правда, можно было только или поваляться на трех старых диванах, или покидать ножи в деревянный круг на стене. Кто-то нарисовал на нем лицо, подозрительно смахивающее на Аакса — одного из капралов. После чего количество точных попаданий увеличилось. Не любили у нас тех, кто выслуживался и понапрасну срывал настроение на своей роте. Хорошо, что сейчас Аакс в отпуске, с дипмиссией не отправляется, и вообще лучше его не видеть подольше. У меня он вызывал глухое раздражение. Вечные подколы по поводу того, как я заработала свое место, делано участливые вопросы насчет того, не мешает ли грудь мне бегать. Мол, может, поддержать? И все в таком роде. Сломанный нос его немного утихомирил, но все равно Аакс меня бесил. Насколько может бесить мужчина-орк, решивший, что весь мир и все женщины его.

Вещи и правда оказались в моей комнате. Замок, как всегда, заедал, и я, с трудом проворачивая тяжелый ключ, мысленно ругала жадного интенданта. Нет чтобы поставить магические засовы — приложил руку, артефакт считал твою ауру и открыл дверь. Размечталась, Арджана! Отпирай ключом примитивный замок и радуйся, что он вообще есть.

Дверь распахнулась со знакомым скрипом, и я шагнула в прохладу комнаты. Климат Оноры нынче бил жарой в упор. Когда я срочным государственным порталом шагнула с белого песка на камни площадки прибытия, то разницы не ощутила. Что на Арральском море, где с утра плавились скалы, что здесь. И это в шесть утра.

Конечно, за время моего отсутствия в комнате ничего не изменилось. Разве что посредине стояла пара чемоданов: тех самых, что я брала с собой, когда планировала отдыхать целый месяц.

Присела на край узкой и идеально заправленной кровати. Печально осмотрела квадратную комнату, где каждая вещь несла функциональное назначение. Где все стояло по линеечке, а единственным украшением был висевший на крюке, вбитом в стену, клык ордантра. Его я завалила лично, пять лет назад. Огромная зверюга с жесткой шерстью, дурным нравом и мозгом с виноградину. Обычно они водились далеко в Северных землях, но этот выскочил на наш отряд и пошел в атаку.

— Вот же ж наррова задница, — пробормотала, сравнивая свое жилище и резиденцию, в которой была еще полтора часа назад. Трехэтажный особняк с открытыми террасами, фонтанами и сочной зеленью, стоявший на небольшом холме, а внизу — белоснежный пляж и роскошные деревья.

Сидеть и страдать по провалившемуся отпуску было некогда, так что, продолжая мысленно лежать в гамаке и пить сладкий сок тайры, я опустилась на колени перед чемоданами. Укрепленные застежки едва слышно щелкнули, изнутри почему-то повеяло дорогими духами. Такими пользовалась Ильсира — подруга, у которой я как раз и отдыхала.

— Не поняла!

Я так и замерла, продолжая стоять на коленях перед распахнутыми чемоданами. Где моя одежда? Где моя форма, которую я захватила «на всякий случай»? Что за яркие надушенные тряпки?

Я подцепила пальцем нечто ярко-синее с блестками, потянула на себя и присвистнула: да в таком платье спать стыдно, а уж выйти…

Лихорадочно порылась в груде тряпок, потом обессиленно уронила голову и тихо пробормотала про сексуальные связи нарров и одной подруги-засранки. Так, где мой кристалл?