Николай Дронт - Придворный

— Ваша Милость, тут такое дело… Тихий опять отличился.

— Что такое? Когда успел? Он же при мне весь день был.

— Вернулся сдать дежурство и был перехвачен для разговора с леди Лаурой. Она плакала, просила продать драгоценности и призналась, что с неё требуют деньги.

— Кто посмел?! Немедленно разобраться!

— Ваша Милость, похоже её рыцарь уже разобрался. Драгоценности не взял, сразу уехал. Вернулся под утро, послал ей ветку поздней сирени и свёрток в шёлковом вышитом платке. Дежурная взяла на себя смелость развернуть. Там лежали письмо от леди Лауры и её заколка с аметистом. Вот список с письма.

— Что?! Дура! О, Боги! Какая дура! Сей же час…

— Ваша Милость, ещё момент, не всё досказал. Дежурная меня разбудила и доложила о письме. Я послал к квартире шантажиста наряд охранителей. А там денщик только-только вызвал полицию. Ночью барон из ревности зарезал любовника и сам повесился.

— Любовницу?

— Любовника, Ваша Милость. Денщик признался, что хозяин был из этих…

— Фу! Какая мерзость!

— Так точно, Ваша Милость. Мерзость. При обыске выяснилось, что деньги и ценности на месте, следов взлома и нахождения посторонних нет. За смертию виновного полиция хочет дело закрывать. Спрашивают, что писать в полк? Убиенный был секунд-майором, служил там же, где убийца. В Его Королевского Высочества принца Торана Уланском Гвардейском Полку. Полиции велено обождать приказа.

— Этого я решить не могу. Пусть Торан сам думает. И отцу надо Лауркино письмо показать.

— Ваша Милость, Тихий с восьми часов сидит в приёмной, просится на приём по личному вопросу. Может что-то доложить хочет?

— Пойдём в кабинет, приму не медля!

Как ни странно, в приёмной ещё не было дежурного, хотя мои часы уже отбили ровно восемь. Минут через двадцать вальяжно объявился камер-юнкер в слегка помятой форме с белым кантом и вензелем Государя. Увидев меня, он подмигнул: "Обычно принц приходит в девять, раньше тут нечего делать! Будешь дежурить, раньше половины не приходи!" и представился: "Захарий Побединский, здешний староста камер-юнкеров. Я уже восемь лет в чине." Мда… Сомнительная рекомендация. За столько лет во дворце не выслужить следующий чин, надо сильно постараться. Хотя ничего удивительного, если он так относится к своим обязанностям.

При Его Величестве ежедневно должны дежурить два камер-юнкера и у каждого из детей Государя по одному. Однако у Его Королевского Высочества принца Торана этот пост занимает офицер из дежурного гвардейского полка. При Её Светлости дежурят придворные мужа. Мой же принц до меня камер-юнкеров к себе на службу не брал, дежурных ему присылали от Белого Двора, видать по принципу "на тебе Боже, что мне не гоже". Этот тип мало того, что опоздал и в помятой форме, ещё в ботинках заявился, а не как положено в сапогах. Доверительно рассказал, что не успел переодеться — всю ночь в дворянском клубе в картишки сражался. Посетовал на скудость жалования и скупость отца. Тот содержание зажимает, а в столице столько трат! В общем, многое мне рассказал, чуток поучил жизни, а сам журнал дежурств даже не открыл.

До девяти часов не дошло минут двадцать, как вдруг появился Его Милость со статским советником Куклитом. Принц с отвращением оглядел помятого Захария, принял рапорт и недовольно спросил:

— Почему одет не по форме?

— Виноват, Ваше Королевское Высочество! — Что тут другое можно сказать? Только виниться и хлопать глазами.

Куклит, сразу по приходу открывший журнал, в догон наябедничал:

— Он, Ваша Милость, на дежурство ещё не заступал. В журнале записи нет.

— Опять? — недовольство принца било через край. — Знаешь, что? Поди-ка ты прочь. За тебя мой человек отдежурит, — и уже обращаясь ко мне спросил. — Ты, дружок, как? Можешь?

— Так точно, Ваша Милость! Всегда готов!

Был бы я не готов, меня бы точно никто не понял, а в свете ночного приключения, оно даже полезно. Правда, отдохнуть толком не придётся, да и ладно.

— Тогда запишись сейчас в журнал и заступай.

Начальство скрылось в дверь кабинета. Расстроенный Побединский отбыл, предварительно посетовав на превратности судьбы, несправедливость бытия и неизбежный выговор.

Вызвали меня сразу и, судя по взгляду, принцу уже было что-то известно. Мысленно похвалил себя за ранний приход с докладом. Что решили бы, если бы задержался, просто не представляю.

— Ваша Милость, вчера после первого дежурства, находясь в несколько нервическом состоянии, долго не мог уснуть. Дабы успокоиться, вышел прогуляться по улице и совершенно случайно нашёл бумажку… бумажки… письма… с дневником… и украшениями. Не сдержавши любопытство, прочёл. Как молод, глуп и неопытен, не знаю, что с ними делать далее. Покорнейше прошу приказа.