Elsie Carroll - Возвращённая [СИ]

Холодными оттенками зал погружался во тьму. Белые стены постепенно накрывало серой дымкой. Преступник застыл в кресле, не смея пошевелиться. Его руки дрожали. Приговор уже озвучили, и теперь мужчина закрыл глаза, молясь напоследок, как бы глупо это ни было.

Это он убил и изуродовал военного. Это он подстраивал саботажи на корабле. А теперь пытался молиться. Зачем молиться тому, кто и так считал себя богом?

Ян наблюдал со стороны. Его лицо не дрогнуло, когда смертный издал последний вздох. Внутренняя усмешка не коснулась его губ.

— Правосудие свершилось, — громко вымолвил старейшина. Все последовали его примеру и встали.

Ян равнодушно окинул глазами присутствующих. Только наблюдая, можно выжить. Это он понял, начиная с первых минут, когда только попал сюда.

— Но мы ещё не решили, что делать с Марком! — один из старейшин хмуро прищурился. Другие словно очнулись ото сна и резко заморгали.

— Мы не можем ничего решить. Марк сошёл с ума, скорее всего, он и остальные уже мертвы. Лишь немногие из его колонны смогли добраться до нас…

Дальше парень не стал слушать. Марк, как всегда, оказался умнее многих. Он решился на переворот, но жив ли он теперь? А Луна? Что случилось с ней?

Ян быстрым шагом покидал зал наказаний. Ему не хотелось присутствовать при спорах и пересудах. Он чувствовал, что они живы…

— Не подскажете, как добраться до ближайшей планеты? — блондинка наклонилась, блистая насмешливой ухмылкой.

Ян резко остановился. Его брови непроизвольно поднялись. Он с ног до головы осмотрел Лею. А это была именно она.

— Что ты здесь делаешь?

Лея рассмеялась обворожительным смехом.

— Как же! Ты разве забыл, что мой дорогой возлюбленный сослал меня из-за твоей самозванки?

Последние слова больно резанули Яна. Он развернулся, продолжая ровный и быстрый шаг, но старая знакомая не хотела отставать. Она, словно пиявка, приклеилась к нему, обхватив его локоть.

— Думаешь, слухи пройдут даром? Девушка, на которую не действует наше перемещение. Она скоро станет мишенью. Они боятся, — Лея звонко цокнула языком, стараясь придать разговору непринуждённости. — Впрочем…

— Чего ты хочешь? — Ян вырвал руку и всмотрелся в глаза собеседницы. Обычно, серые глаза считаются чистыми и непорочными, но только не эти. Взгляд госпожи был упрям и лукав. Она ждала чего-то или даже жаждала?

— Помоги мне. Что, если и нам сбежать? — Она улыбнулась, безумно сверкая глазами.

— Ты ненормальная?

— А даже если и так, не говори, что не думал об этом. Как думаешь, Марк будет добр к Луне? Быть может, даже позволит ей залезть к нему в постель, конечно же, чтобы согреться. — Лея невинно заморгала, наблюдая за реакцией собеседника.

Яна перекосило. От одной мысли ему стало тошно. Марк не смел даже смотреть на чистую и нежную Луну.

— Так что? — Лея старалась выглядеть спокойно, но оживление глаз выдавало её.

— Я подумаю…

— Смотри, чтобы твоя задумчивость не продолжалась слишком долго, — крикнула ему вслед блондинка. Она заранее знала ответ. Но терпение никогда не являлось её сильной стороной.

Луна крепче прижала руки к сидению. Остальные пассажиры притихли. А всё потому, что вскоре они должны приземлиться. Девушка незаметно осмотрела соседей. Они старались состроить невозмутимым вид, но и невооружённым глазом можно было заметить их страх и мнительность. А сколько упрёков и злости натерпелась Луна. Девушку буквально пытались убить взглядами. Некоторые не скупились на оскорбления, но Марк быстро пресёк все издевательства.

— Не ожидайте мягкой посадки, — Синвар криво улыбнулся.

Поведение этого субъекта также пугало самозванку. Она никак не могла понять его рассуждений, а серые глаза полностью парализовывали. И как он, вообще, подружился с самолюбивым Марком?

— Если мы скинем лишний балласт, то, возможно, сможем избежать падения, — кто-то злорадно рассмеялся.

И без прожигающих взглядов Луна догадалась, на кого намекают пассажиры. Марк резко повернул голову. Его зелёные глаза перестали блестеть, теперь в них читалась только усталость.

— Ты прав, — обратился он к неизвестному. — Будешь первым? Или твоя жена согласится пожертвовать собой?

Никогда ещё тишина не казалась такой пронзительной. Луне хотелось прижать руки к ушам, только бы не слышать гнетущей паузы. Лишь сбивчивое, неровное дыхание нарушало всеобщее затишье. Комментариев не последовало, а тихое шипение говорило о недовольстве. Но люди слишком устали, чтобы устраивать выступления и высказывать протесты.