Карина Демина - Мертвая

Признаюсь, не думала, что с ним будет... Мортимер старше Фердинанда, и весьма возможно, что согласно праву Конрада титул отойдет к нему...

- Я не думаю, что нам стоит спешить, - произнес дядюшка.

- Отчего же? - а вот Фердинанд был на моей стороне, вернее на своей собственной, но пока она вполне с моей совпадала. - У меня, между прочим, в университете дела...

- Можешь ехать...

- И оставить ее без присмотра? - Фердинанд преодолел расстояние, нас разделявшее, в два шага. Ноги-то у него длиннющие, что циркули. Пальцы перехватили руку, сдавили, крутанули... перед глазами что-то мелькнула, а дядюшка с немалым раздражением рявкнул. - Не крутись... стабилизация продолжается... и будет идти еще несколько дней.

Очаровательно.

- Или даже недель... данные рознятся, но сейчас ты весьма уязвима.

Я прикрыла глаза.

Спасибо.

Этого я не забуду.

- Поэтому постарайся не уходить далеко от... скажем так, центра...

- Какого центра? - поинтересовался Мортимер.

Но Фердинанд оставил его вопрос без ответа. Я выдержала долгий его взгляд. И позволила оттянуть себе веки и... в рот он, к счастью, не полез, хотя и желание испытывал. Я широко улыбнулась - клыки слегка выросли, это я и сама ощущала, но...

- И кровь... тебе нужна кровь... распорядись, - он отступил, вновь сутулясь. - Лучше всего свиная... свиньи, как показывают последние исследования, наиболее близки к людям...

...тетушка Фелиция изобразила обморок.

Это она зря...

- Прекратите паясничать, - строго велел дядюшка Фердинанд, разматывая тончайшую нить портативного анализатора. Камень на конце ее был прозрачен и прекрасен, что не укрылось не только от моего внимания.

- А ты, смотрю, стал многое себе позволять... - протянул дядюшка Мортимер, следя за движениями камня, что голодная кошка за мышью. Я прямо так увидела, как он напрягся, с трудом сдерживаясь, чтобы не схватить заветный камень.

...алмаз такого размера потянет...

- А ты не оставил дурной привычки заглядывать в чужой карман...

Тетушка застонала.

Я пристроила ногу на подоконник и, сняв белую туфельку на картонной подошве - и ничего мои ноги не отекли, могли бы и в шкафу поискать что приличного, - кинула ею в тетушку.

Попала в лоб.

Тетушка с визгом вскочила и... замерла, определенно, не понимая, что ей делать дальше. А я... я показала язык.

- А может, она все-таки лич? - поинтересовался Мортимер, и в тетушкиных мутных очах вспыхнула надежда. Но ее я пригасила, скрутив красивый кукиш.

...даром что ли дедов конюх меня тренировал...

...пригодилось вот.

- Личи не умеют разговаривать, - дядюшка Фердинанд крутил нитку, заставляя камень вращаться, и тот вспыхивал, то алым, то синим, то зеленым... интересно, это у кого здесь такой целительский потенциал, что мои токи забивает.

- Это, между прочим, научно не доказано, - пискнула Нинелия.

А я удивилась: неужели она читает что-то помимо «Голоса праведника»? оно, конечно, толика правды в сказанном имелась.

Небольшая.

Говорить личи не то, чтобы не умели, скорее уж за последнюю пару сотен лет не находилось счастливчиков, которые бы встретили лича и остались целы. Как-то то ли на беседы тварей не тянуло, то ли прав был Дитрих Норбурнский, утверждавший, что речь есть дар божественный присущий лишь существам душным, а потому являющийся основным признаком таковых, на коий надлежит опираться Церкви Светозарного и Инквизиции...

- Посмотрим, - произнес дядюшка, что-то черкая в блокноте. - Вызов уже отправлен.

- И когда ты успел? - Мортимер вытянул короткую шею, пытаясь заглянуть в блокнот. Это он зря. Я, помнится, после лекции стянула эту вот записную книжечку, то есть, не конкретно эту, а другую, которую дядюшка носил при себе постоянно. Тоже надеялась полезненьким разжиться, но оказалось, что почерк дядюшкин столь замысловат, что родезские каракули Мертвых проще прочесть, чем его заметки.

- Еще вчера.

- Вчера? - вот теперь Мортимер не скрыл своего возмущения. - Ты... выходит, ты знал?!

- Подозревал. Стихии были не стабильны.

Мортимер засопел. А на тетушкиных лицах появилось одинаковое выражение тихой злости. Конечно, скажи он вчера, что знает о моих коварных планах воскреснуть, мне бы тихо и мирно отрезали голову, избавляя мир и главным образом себя от нового чуда.

Никто бы ничего не узнал.

А если и узнали бы, в кодексе о профилактическом отрезании голов мертвецам ничего не сказано.

...спасибо, дядя, я этого не забуду.

- Ты... ты мог бы... слов нет!

Мортимер ушел, громко хлопнув дверью, а я, дотянувшись до блюда, забрала последнюю ягоду. Надо же, кислые-кислые, а пошли... клубника, чтоб ее... впрочем, если со взбитыми сливками и шоколадом... я зажмурилась.