Анна Алакозова - Исправить все. Мирриэль [СИ]

— Нет, ничего особенного, кроме смерти.

— Нет, это не то. Что-то не так. Что? Что же не так? Что меня мучает? Мне надо осмотреться.

Никого не зову, но все идут следом за мной. Внимательно всматриваются в каждую глыбу, Кара и Кален достали мечи. Энель наложила стрелу на тетиву, придвинула ближе ножны с кинжалами. Барри что-то бормочет и заряжает арбалет.

— Лариэль, посмотри на меня, пожалуйста — это голос Инариэля.

Оглядываюсь, смотрю ему в глаза. Все мои последователи резко останавливаются, смотрят на меня широко раскрытыми глазами. Что опять не так?

— Лариэль? Ты в порядке?

— Да, в полном. Что не так? Что вы на меня так уставились?

— Лариэль, твои глаза… Они стали голубыми, и они излучают тот самый свет, который обычно исходит из твоего медальона. Я не знаю, что это значит, но раз ты говоришь, что все в порядке, значит так и есть. Тем более что опасности пока никакой нет…

— Вот… Именно! Где демоны??? Здесь разлом, самый крупный разлом из-за которого меня все хотят убить, но демонов нет? Где они? Ты говорил, что они не могут уходить далеко от разлома? Где, демоны?

— Она права, — заговорил Кален. — Мы видим только останки людей, но следов битвы нет, этих людей убили не демоны.

— Их убила волна, Кален, когда открывался разлом, из него хлынула волна энергии «немира» она была настолько мощной, что убила всех вокруг до самых ворот и даже еще чуть дальше.

— Тогда, наша эльфийка, задает верный вопрос. Где демоны?

— Они не успели выйти. Их заперли, там. Кто-то очень могущественный пожертвовал своей жизнью, пытаясь остановить это, когда оно началось, но не смог, его…. Отвлекли… и единственное, что он успел сделать, это запечатать эту дверь, вложив туда всю свою энергию… и умереть, первым…. Первым… во имя всех…

Ноги подкосились, накатывает волна боли, это не та боль, которую я могу сдержать, это другое. Что-то могущественное, что-то призванное убивать, это я чувствую… чувствую демонов, вот что это! Каждый раз, когда мы приближались к опасности, на меня накатывала такая волна, вот и сейчас. Меня уносит поток воспоминаний, боль пробуждает воспоминания! Голубые глаза, смотрят нежно и печально… Тихий шепот: «Ты должна жить!». До этого было что-то еще. Мне было очень тоскливо, я грустила на берегу ручья. Она сказала, что может меня привести к нему, тайно, чтобы я не печалилась, чтобы я не грустила. Она сказала, что мы не должны расставаться, я должна идти за ним… Клятва… Я пошла за ней… Она вела меня… Крик отчаяния: «Нет, только не ее!». Кто-то хочет меня спасти, снять веревки с моих запястий, но они крепко меня держат, ему не пробиться… он не сможет… «Прости»… Яркая вспышка ослепляет, я свободна… «Беги! Молю тебя, не останавливайся! Я всегда буду с тобой! Я-умер, но ты должна жить!»

Кричу.

— Нет, нет, это не я…. Не я….только не я…. Пожалуйста, не я… Я не могла… нет… голубые глаза….

Демоны и дух.

Маг не успел предупредить Калена, когда тот бросился подхватывать падающую девушку. Но к удивлению мага, воин подхватил ее и аккуратно уложил на пол, даже не поморщившись.

— Кален, ты ничего не почувствовал? — изумленно спросил маг, глядя на пульсирующий голубой огонь у нее на груди.

— Нет, я ничего не почувствовал, а вы-то чего замерли?

Кален стоял над девушкой и смотрел на своих спутников.

— Кален, когда Инариэль попробовал ее поддержать, она ударила его молнией, его отбросило на несколько шагов, хоть особого вреда и не причинило, но от нее отбросило, — пояснила Кара.

— Я решил, что, когда она впадает в свой магический ступор, ее мерцающий защитник, не позволяет к ней никому прикасаться, защищая ее. Видимо, для тебя он делает исключение.

К девушке подошел Барри, открывая на ходу флягу, он наклонился и попытался приподнять ей голову, чтобы дать напиться, но стоило ему коснуться ее волос, как голубая волна отбросила его назад. Поднимаясь на ноги, гном сам глотнул из фляги:

— Вот, примерно, так. Держи, избранный, дай ей попить, моя настойка здорово ей помогала всю дорогу, — он протянул флягу Калену.

— Видимо, ты сделал неверный вывод, маг. Когда я добрался до нее, она уже была без чувств, я нес ее всю дорогу. И со мной ничего не происходило.

Кара и Энель посмотрели на него с изумлением, ведь им он ничего такого не рассказывал.

— Кален, а кто-нибудь из твоих людей подходил к девушке? Пока вы ее несли, кто-нибудь брал ее на руки вместо тебя?

Кален почесал подбородок.

— Нет, она и не весит-то ничего, так что я тащил ее сам.