Анна Алакозова - Исправить все. Мирриэль [СИ]

— Да вы поэт, вот уж не думала, что бывший полководец и умелый убийца может рассуждать о таких вещах, да еще с таким знанием дела, — она улыбнулась. — Баллады о вас не назовешь возвышенными, но распевают их частенько, правда обычно поет их сброд в дешевых тавернах…

— О, не знал, что есть баллады обо мне, возможно, прекрасная леди, вы ошибаетесь…

— Нет, — упрямо мотнула она головой. — По этим балладам познают науки плотской любви оборванные мальчишки, там много… очень точной информации для новичков…

— Туше, милая. Это совсем не обо мне. Просто у кого-то из певцов богатое воображение…

— Я даже знаю у кого, Гранд. И на вашем месте, я бы ее разыскала, чтобы укоротить длинный язык и переломать пальцы. Ну, в том случае, если вам не льстит такая слава…

Они были вынуждены резко остановиться, Кален вышел за ворота поселения и внимательно всматривался в белоснежную даль.

— Кален, что происходит? Объясни мне, пожалуйста.

— О, Энель, прости, совсем забыл, что я не один. — Он окинул ее невидящим взглядом. — Странное дело, Энель. Раир ее видит, но она не может быть там, где он ее видит, просто не может… Путаницу он объясняет тем, что видит лишь ее дух, не тело… Но если он видит ее дух, а тела рядом нет… Я даже думать не хочу, что это может означать. Негодная девчонка, ни на минуту ее нельзя оставить без присмотра. И ты тоже хорош, Раир. Взял и бросил ее. Что значит она попросила? Ты ее хранитель, ты должен следовать за ней всюду. Вот ответь мне куда она могла пойти? Не знаешь? А кто знает?

— Кален, ты пугаешь меня.

— О, прости, Стрелочка. Раир — дух. Я его не вижу. Но слышу, долгая история…

— А я говорил, что это долгая история, — самодовольно хмыкнул Гранд.

— Друг мой, и ты здесь, что же я рад что вы уже познакомились. Так где же мне ее искать?

— Иди туда, куда ведет тебя сердце, — легонько толкнув его в плечо предложил Гранд.

— Что? Сердце? — на секунду командор кажется задумался над такой возможностью, но потом мотнул головой. — Глупости.

Он закрыл глаза и опустился на колени, его ноги утопали в мягкой белой прохладе, но это его ничуть не смущало и не доставляло никакого неудобства.

— Что…

Договорить она не успела. Крепкая мужская рука прикрыла ей рот.

— Не мешайте ему, леди. Он Видящий. Они все черпают свою силу в вере. И в минуты трудностей, если их меч не может им помочь, они обращаются к молитве. Дай ему время. Просто помолчи.

Энель отбросила руку Гранда и злобно сверкнула на него своими зелеными глазами. Она уже успела позабыть, когда в последний раз кто-либо позволял себе подобные вольности по отношению к ней. Ее уважали и побаивались, и уж точно никто не осмеливался вот так запросто к ней прикоснуться. Но этот старик ничуть не смущался, он совершенно спокойно смотрел ей в глаза, без следа робости или почтения. Просто неслыханно. Она кипела от ярости, но решила прислушаться к его словам. Скрестив руки на груди, она приготовилась к ожиданию. Но ждать не пришлось долго. Всего несколько минут и Кален встал, уверенно выбрав направление, он зашагал вдоль стены.

— Идемте, — на секунду он повернулся лицом к друзьям. — Я знаю где она.

— Раир ее отыскал? — поравнявшись с ним, спросил Гранд.

— Нет, я знаю где она. — Кален остановился и потер затылок. — Я не могу объяснить. Я просто вижу ее, вижу, что ее окружает, и узнаю место. У меня нет ответов… Надеюсь только, что я не ошибаюсь…

Вдоль стены они шли минут десять, после этого Кален уверенно повернулся спиной к стене и пошел в сторону равнины. Энель все время вглядывалась в снег, пытаясь найти подтверждение предположениям Калена, но снег был совершенно нетронутым.

— Здесь никто не проходил, — раздосадовано сообщила она своим спутникам, опустившись на колени и рассматривая нетронутую гладь снега.

Кален не реагировал, а Гранд лишь улыбнулся и нежно взял ее за локоть помогая подняться.

— Ты хороший следопыт, Энель, но иногда, не нужно смотреть глазами. Я долго этого не понимал, но сейчас, я верю, что сердцем можно увидеть гораздо больше.

Он еще раз неловко улыбнулся. Она отдернула руку и насупилась, это уже переходило всякие границы. Кален тем временем уверенно шагал вперед. Они шли минут десять, когда Кален остановился.

— Пригорок, мы почти на месте, совсем близко.

И действительно они увидели возвышенность. На фоне ослепительно светлого неба темнела фигура. Она стояла на самом краю, раскинув руки, словно птица, пытающаяся взлететь. На ней была только нижняя рубашка, ветер трепал легкую ткань то и дело обнажая ее бедра. Но она словно не чувствовала холодных прикосновений ледяных порывов, она не шевелилась. Кален бегом приблизился к ней и обхватив за талию привлек к себе, пытаясь согреть ее окоченевшее на ветру тело собственным теплом.