Анна Алакозова - Исправить все. Мирриэль [СИ]

— Добегалась… Лучше не сопротивляйся, — он уже связывал ее запястья. — И… начинай молиться, во что бы ты не верила… Спасения не будет, ты уже мертва. Прости, но… им нельзя отказать, они умеют… убеждать…

Он резко потянул за концы веревки, путы впились в нежную кожу, эльфийка вскрикнула и по щекам ее потекли слезы, она поняла, что он прав лишь взглянув в холодные глаза приблизившихся солдат, увидев их сопровождение, она потеряла сознание.

Ее никто не трогал, с ней никто не говорил, ее тепло одели и хорошо кормили. Над ней не издевались, никто даже не пытался учинить над ней насилие. Но она понимала, что это конец. Они путешествовали верхом, ее везли на смирной кобыле, поводья которой держал в руках один из них. Но она даже и не мыслила о побеге, она уже смирилась со своей судьбой. Когда-то она была гордячкой, она охлаждала пыл молодых воздыхателей одним лишь взглядом, блистала великолепными нарядами затмевая многих соперниц своей красотой, а теперь она словно послушная служанка тихая и молчаливая, даже взгляд боялась поднять. Она не смотрела по сторонам, все что она видела всю дорогу была дорога, изрытая ямами и ухабами, и лошадиные копыта. Их путь не был долгим. Всего шесть дней. Правда иногда, она понимала, что утром они оказывались совершенно не в том месте, в котором останавливались на ночевку. В конце концов, она совсем потерялась. Их все еще окружал лес, но теперь это уже был не тот лес, в котором она выросла. Она не знала местности, в которой они оказались. Удивляло ее, что они не разговаривают не только с ней, но и между собой. Не было посиделок у костра и дорожных историй. Они не перекинулись даже парой слов. Следопыт, заговоривший с ней, с ними не путешествовал, он остался там же, где ее словили. Ее сопровождали три человека, орк и демон. Демон был частью команды, если не командиром. Она не услышала ни звука, но стоило демону посмотреть на кого-то из людей, как тот немедленно поворачивался к нему. Это было странно и жутко.

Теперь они удалялись от леса. Безрадостный пейзаж окружал их. Безжизнеенные песчаные пустоши. Ветер с каждым порывом бросал в лицо колючий песок, который забивался в нос и резал глаза. Днем было невыносимо жарко, а по ночам очень холодно. На горизонт виднелась горная гряда. Их путь лежал туда.

Она не помнила, как они оказались в этой пещере. Замшелые стены, низкий потолок, но больше всего ее поразил камень. Совершенно черная глыба, отполированная до блеска и бурые пятна, у основания, происхождение которых не вызывало никакого сомнения. Черная блестящая тысячей огней поверхность не давала взгляду оторваться, притягивая его. Она не могла отвести глаз от этого необычного камня, и с каждой минутой наблюдения в ее душе росла боль, заставляя сердце сжиматься и замирать. Ей хотелось плакать. И появилось еще кое-что… Она потерялась, смятение наполнило ее душу и в какой-то момент она поняла, что не хочет больше жить, не хочет жить в этом мире…

Она знала, что ее желание смерти скоро исполнится. Ее уж никто не держал, она не была связана, но она даже и помыслить не могла о побеге, в этом не было смысла. Ее жизнь должна закончится здесь. Она смирилась с этой мыслью.

Когда ее подвели к этому камню, у нее было лишь одно желание: дотронуться до него. Ее ладонь легла на гладкую поверхность. Она почувствовала леденящий холод, который в миг превратился во всепожирающий жар. Она отдернула руку. И покойно повернулась к своим убийцам. Огромный орк стоял рядом, уже обнажив кинжал. После обжигающего холода исходящего от дерева, холодная сталь клинка, пронзающая ее тело, показалась блаженством. Она даже не вскрикнула.

На последних ударах сердца она увидела, золотую дымку. Она становилась все плотнее и когда ее веки уже опускались, она увидела, как из золотого марева, появилась женщина. Словно королева, она ступила на белый снег, подставляя свежему осеннему ветру свое безупречно красивое лицо. Черные, словно крыло векового ворона волосы развевались, как знамя…Знамя смерти… И платье… Прекрасное платье цвета крови…

Бессмертные

Дрогнула бесконечная гладь реальности и рядом с Вестником, раздвигая границы реальности, появился Всемогущий.

— Что за спешность такая? Ты зачем меня вызвал сюда? Дал тебе задание, проще некуда, так ты за мной посылаешь?

— Прошу вашего милосердия, Всемогущий. Тут все осложнилось.

— Осложнилось? У тебя достаточно и сил, и полномочий чтобы доставить провинившихся Юных в Вечный дворец, что тут может осложниться?