Поискав глазами и обнаружив в паре метров от тела снаряд, я подобрал его и повертел в пальцах. А ведь это не камень. Отливка из темного металла весом грамм триста. Свинец? Хороший знак – технологии здесь имеются. А значит, и цивилизация где-то рядом, и не все так паршиво, как могло показаться вначале. Неплохо бы еще выяснить, почему она его не убила, а предпочла взять в плен? Для чего им пленник? Рабы? Средство выкупа? В милосердие как-то трудно поверить, поэтому и возникают более практичные варианты…
Старясь не приближаться к тигроиду, я задумчиво поднялся и подошел к краю водоема, пнул гриб, послав его в темную воду. Поверхность словно вскипела, но всего на пару мгновений. Мелькнули темные рыбьи спины и снова скрылись в глубине, утащив подношение. Так вот почему воину понадобился такой прыжок. Вплавь по этому озеру пустятся только самоубийцы.
С той стороны, куда убежала хоббитка, послышались тяжелые быстрые шаги. В темноте проступил тусклый огонек фонарика. Но первой в освещенную фейри зону шагнула отнюдь не Мышуня. На всякий случай я попятился и замер позади распростертого тела ракшаса, отгородившись им, словно барьером, готовый в любой момент схватиться за меч, но все же постарался не делать резких движений, чтобы меня не поняли превратно. А заодно и Фурии приказал замереть.
В круг света вступил громадный воин, позвякивая металлом снаряжения. Рост под два с половиной метра, широкую грудь поверх плотной кожаной куртки обтягивала выпуклая стальная кираса. Плечи, и без того широченные, визуально увеличивали массивные наплечники. Голова воина была непокрыта, и, разглядев его лицо, я мысленно выругался. Шансы на то, что я здесь отыщу людей, сильно упали. Темно-серая кожа из мелких и плотно расположенных чешуек, как у ящерицы, широкий, как наковальня, лоб, плоский прямоугольный нос, мощные, выдающиеся вперед челюсти, густо усаженные ослепительно белыми клыками. Черные волосы густой гривой уходили за спину, стянутые в косу. Впечатляли глаза этого существа – источая мягкий желтоватый свет, они выпукло сидели в причудливой формы глазницах – длинных и плавно изогнутых, словно кривые кинжалы. Их внешние уголки, выходя за край лица, загибались к бугристым вискам. Такие необычные глаза наверняка обеспечивали более широкий, чем у человека, зрительный охват… Но взгляд как у киборга: выпуклый и застывший янтарь, подсвеченный изнутри «светодиодами» зрачков, настолько чуждый, что ничего в них не прочтешь. Боже мой, что это за раса?! Какая-то жуткая помесь орка с ящером!
Скользнув по мне равнодушным взглядом, воин, которого я про себя сразу окрестил Громилой, легко, словно игрушку, подхватил ракшаса, который по телосложению был заметно крупнее меня, одним движением взвалил его на плечо, развернулся и молча потопал обратно, будто бы раздвигая тьму своей могучей фигурой. Меховой плащ за спиной взметнулся и опал при развороте, лишь на мгновение приоткрыв ножны широкого меча. Пальцы воина, придерживающие тело пленника, оканчивались короткими черными когтями. А между лопаток поверх накидки шевелилось лезвие кинжала длиной в ладонь, вплетенное в конец толстой, с кулак, косы. Интересная, однако, мода…
Из легкого ступора меня вывела Мышуня. Ободряюще ухмыльнувшись, хоббитка забрала из моей ладони свинцовый снаряд, запихнула его в один из многочисленных кармашков на мешковатой куртке – запасливая, махнула рукой, приглашая следовать за ней, и засеменила за великаном.
– Кроха, Фури, за мной, – тихо обронил я, трогаясь следом.
Чем дальше, тем все… страньше.
На этот раз идти пришлось недолго, что и следовало ожидать – Мышуня ведь вернулась довольно быстро. Не прошло и пяти минут, как я услышал нарастающий с каждым шагом гул возбужденных голосов и крики, а затем вступил за своими провожатыми в довольно просторный каменный зал – не меньше сорока метров диаметром. Шум исходил от толпы, сгрудившейся посреди зала.
Мышуня с великаном без лишней суеты сразу свернули направо, унося пленника. Я же, предоставленный на какое-то время самому себе, внимательно огляделся, не забывая присматривать, чтобы дикоша держалась поблизости. По моей мысленной просьбе фейри погасила светлячкаи юркнула за отворот моей куртки. На всякий пожарный. Стены зала цепочкой окольцовывали десятки проемов, ведущих в тесные помещения. Двери некоторых были распахнуты, и можно было разглядеть неказистое убранство. Лежаки или шкуры для отдыха, брошенные прямо на пыльный каменный пол, грубо сляпанные из деревянных брусков стойки под оружие и кривобокие сундуки под шмот. Больше смахивает на тюремные камеры, чем на жилища.
Читать дальше