Андрей Буторин - Мать-одиночка

— Дети, их вытащили?

— Ира…

— Лиля, Санька и Ванька? — Ирина хрипло выдохнула и попыталась подняться. Руке мешала иголка от капельницы, и женщина удивленно моргнула. — Зачем? С каких пор обмороки капельницами лечат?

— Послушай, зайка, тебе нельзя волноваться. Попробуй уснуть, мы поговорим позже.

— Что значит уснуть? — прошипела Ира. — Не заговаривай мне зубы. Где дети?

Ирина решительно выдернула иголку и откинула одеяло с ног. Ее мутило, но она не была намерена сдаваться. Ей нужны ответы, она должна увидеть мальчишек и Лилю.

— Сядь! — гаркнул Игнат Соколов, чем безмерно шокировал жену.

Она не испугалась, удивилась, потому что тот никогда раньше не повышал на нее голоса. Глаза генерала лихорадочно блестели, а по щеке бежала слеза.

— Нет, только не говори… — Ире не хватало воздуха, она жадно двигала губами, словно желала откусить кусочек от пространства.

— Ира, им уже не помочь, но ты… ты беременна! Возьми себя в руки, пожалуйста!

Второй обморок жены Игнат встретил с облегчением. Он прекрасно сознавал, что его жене и так придется нелегко. Что в его семье настали трудные времена, потому что Ира, безусловно, будет винить себя, однако на первом месте для генерала стояла его любимая и ребенок, что рос в ее чреве. А потому он сделает все, чтобы оградить от всего, что связано с семьей Крабут.

Он увезет ее и никому не позволит допрашивать свою жену. Пройдет время, и Ирина перестанет корить себя, а значит, сумеет жить дальше.

Глава 10

Когда пролетка, что подали за Виттором к станции, еще лишь подъезжала к двухэтажному зданию пограничной заставы, из его центральных дверей вылетел человек в офицерском мундире и, бросившись навстречу экипажу, едва не угодил под колеса. Маршал был особенно поражен, когда узнал в офицере начальника заставы гран-майора Калмера, славившегося своим хладнокровием и выдержкой.

— Как хорошо! Как хорошо, что вы приехали, господин маршал! — едва не кинулся тот к Виттору с объятиями.

— С чего вдруг такая радость вместо уставного приветствия? — угрюмо ответил прибывший. — И что у вас за вид, гран-майор? За вами будто собаки гнались.

— Виноват, — замер по стойке «смирно» офицер. — Здравия желаю, господин маршал! Но этот мальчишка! Это безумие!.. — Тут Калмер осекся, набрал в грудь воздуха, шумно выдохнул и, придя в себя окончательно, обреченно тряхнул головой: — Готов понести любое наказание.

— Надеюсь, до наказания не дойдет, — отмахнулся Виттор. — Во всяком случае, не за это. Но постарайтесь впредь держать себя в руках. И отведите меня наконец к нарушителю. А по пути объясните, что все-таки произошло? В полученном от вас донесении столько неясностей, что Его Величество не на шутку встревожился и повелел мне лично… Впрочем, меня вы и так уже видите.

Рассказ начальника заставы сводился к следующему. Пять дней назад на дозорный пограничный патруль с территории Стороны вылетел некто в сером — рыжеволосый и маленький. Сначала пограничники приняли его за «существо» и боялись предпринимать какие-либо действия, рассчитывая, что нарушитель сам уберется восвояси. Но тот мало того что не думал возвращаться, так еще и принялся испуганно кричать. А это уже могло привести к неприятным последствиям, поскольку на Стороне, услышав крики, могли подумать, что их подданного мучают или пытают. Попытки вытолкнуть нарушителя за пограничную черту ни к чему не привели. И тогда начальник патруля принял решение отвести «существо» на заставу. Впрочем, вскоре выяснилось, что это всего лишь худенький мальчишка примерно восьми лет. Одет он был в серые холщовые штаны и такую же рубаху, выглядел ухоженным и чистым, но на любые вопросы отвечал или молчанием, или бессвязными криками. А еще он буянил — покусал и расцарапал четырех пограничников и трех надзирателей.

— Надзирателей? — прервал Виттор Калмера. — Вы что же, посадили его в каземат?

— А куда? — испуганно сглотнул гран-майор. — Он же совершенно неуправляем!

— Я бы на его месте тоже стал, наверное, кусаться, — насупился маршал. — Восьмилетнего мальчика в каземат? Пограничники не могут справиться с ребенком? Позор! Вернусь — непременно отправлю к вам инспекцию. Разболтались! Привыкли, что со Стороны не бывает нарушений! Всех — на границу с Реалоном!

— Да я же сам!.. Я же только что!.. Хотел подготовить, а он на меня как набро… — скороговоркой забормотал Калмер, опять спохватился, замолчал, сделался пунцовым и выдавил: — Прошу отдать меня под трибунал, господин маршал.