Владислав Жеребьёв - Приговор некроманту [litres]

От этих слов я на некоторое время впал в ступор, вдруг осознав, как год в магическом мире изменил моих друзей. Фалько вдруг ударился в философию, Коба перестал улыбаться и хохмить и только один Сатана, похоже, чувствовал себя ровно так же, как и тогда, когда мы расстались.

– Приехали. – Шофер протянул руку за деньгами, и Коба поспешно всучил ему в ладонь стопку мятых купюр.

Ехали мы долго, часа два. За это время успели покинуть город и уйти на юг по дуге, проскочив центральную развилку. В какой-то момент мы свернули на боковое шоссе, а потом помчали по грунтовке. Благо водитель не жаловался и подвеска не подвела.

Местом назначения оказалась брошенная птицефабрика. Огромные площади с обвалившимися административными зданиями и ангарами, в которых раньше разводили птицу, занимали пару гектаров, и тут, при большом желании, можно было спрятать средних размеров армию. Смущало только одно. Устойчивый, въевшийся в бетон, запах куриного помета был поистине неистребим. Водитель быстро схватил деньги, захлопнул дверцу и покинул этот смердящий ад. Как ни странно, но ничем неистребимый смрад никому особого дискомфорта не доставлял. Мои друзья, похоже, его и вовсе не замечали, а я отнесся к нему вполне демократично. Разве что только нос пальцами зажал.

Позади полыхнуло, ощутимо потянуло серой и раздался голос Сатаны:

– Ну и вонища. Я чуть не сдох, когда прибыли. Думал, попривыкну, ан нет, не прокатило!

– Больно ты деликатный, – сказал Коба, навешивая на спину рюкзак. Из-под верхнего клапана заплечного мешка виднелся знакомый корешок с тиснением. Низкорослик умудрился сохранить фолиант Дурина Каменистого и, похоже, повсюду таскал его с собой.

– Тебе повезло, что я не ем гномов, – обронил зверь пренебрежительно и дернул хвостом, из-за чего стенка ближайшего сарая получила серьезные повреждения. Крошево из бетона разлетелось по опустевшему переулку.

– Нашли время ссориться! – Фалько уверенно зашагал вглубь постапокалипсиса, и я поспешил за ним, прогоняя в голове всевозможные варианты. Можно было послать все к чертям, уехать на Байкал и стать шаманом, но принц описал личей как знатных сталкеров, и рано или поздно они должны были бы меня найти. Был вариант вернуться в магический мир, попасть под защиту вдруг лояльной Софьи и Нетопыря, а они почти наверняка могли отвадить от меня этих тварей. И тот и другой вариант сулил нешуточные неприятности, и если первым своим выбором я мог бы лишь отсрочить их, то при выборе втором вступал на территорию Кроса и Ворона, где те могли дотянуться до меня буквально физически. Ситуация складывалась крайне неприятная, и терзаться бы мне в сомнениях, если бы вдруг откуда-то из-за дальних строений не раздался заунывный вой.

– Это еще что? – Фалько застыл в немом оцепенении.

– Может, собаки? – с надеждой предложил я. – Или волки, на худой конец.

– А я слышал такой вой, – с каким-то садистским наслаждением поделился гном. – Волколаки это. Ищейки. По нашу душу, похоже.

– И все они прут в переход между мирами? – почти истерично поинтересовался я. – Не магия, а проходной двор какой-то. Хоть замок вешай.

– Так замок и повесили, давно уже, – сказал Сатана, щурясь на солнце. – Только кто-то его сломал. То-то нечисть оживилась. Они ведь что, обретались себе в собственном дерьме и тосковали по свежей человечине, а теперь какой-то доброхот кольцо артефактов разрушил и печать сломал. То еще будет веселье…

– Придется возвращаться, – печально сказал я.

– И правильно, парень! – Плечо мое сотряс венценосный удар. – Порой требуется вернуться к началу, чтобы дойти до конца.

Вой стал отчетливей, раздался скрежет когтей по металлу, и самое печальное, что все это смешалось с резким приступом меланхолии и тоски.

– Личи прибыли! – рыкнул Сатана. – А ну, все на меня. Так уж и быть, вспомню времена болот, прокачу, а то вы, людишки, словно сонные мухи.

Не сговариваясь, мы взобрались на опустившегося на землю зверя, тот выпрямился, стрекотнул гребнем, и вдруг мир слился в одну сплошную серую массу. Здания вокруг нас мелькали с необычайной скоростью, воздух ударил в лицо, и, чтобы вздохнуть, приходилось отворачиваться. Чтобы не слететь, Кобе пришлось уцепиться за мой брючный ремень. И тут все закончилось так же внезапно, как и началось, и, не удержавшись, я слетел со спины инфернальной кошки. Гном, не успев отцепиться, последовал за мной, и, пропахав пару метров по пыльной дороге, мы смогли остановиться. Не ударил в грязь лицом только Фалько, хоть и стал вдруг бледен лицом.