Владислав Жеребьёв - Приговор некроманту [litres]

– Черви. Гнойные опарыши, копошащиеся в трупе, и то полезнее вас, за исключением одного. Вы сыграли мне на руку, участвуя в сложной многоходовке, и одному Горту известно, чего мне стоило все просчитать и разыграть как по нотам. Тело мое здесь, но дух мой бродит по невидимым тропинкам миров. Это заклятие я прочел в дневнике Первого, и оно так сильно отпечаталось в моем сознании, что для него и энергия-то не нужна. Хочешь правды, я расскажу тебе правду.

Я был молод, и со мной были мои друзья. Мы были веселы и беспечны, кутили в кабаках, ввязывались в авантюры, играли своими магическими способностями, как малые дети. Но все меняется. В один прекрасный день я понял, что с этим миром что-то не так. Я бродил по континенту, изучая артефакты, опрашивая старейшин и ища ответы, и нашел их в дневнике Горта, первого Черного мага, мага истинного. Ты знаешь, почему Март напал на своего брата и заточил его в темницу, а после убил?

Я попытался открыть рот, но вопрос оказался риторическим.

– Конечно, не знаешь! – Ворон сверкнул глазами и, поднеся к носу ложку с готовым снадобьем, понюхал. На лице его отразилось непонимание, и он снова принялся помешивать. – Горт пришел к выводу, что мир умирает. Его медленно разъедает магия, и он решил искоренить ее, перекрыть магические потоки, вымести, как ненужный мусор.

Чародейство нагревало землю, осушало реки, приводило к неурожаям и болезням. Самые страшные эпидемии происходили только из магических источников. Я решил завершить дело Горта, а Сокол, Полоз и Нетопырь, узнав об этом, задумали мне помешать. Они прибыли как друзья, с подарками и распростертыми объятиями, и я, впустив их в свой дом, посадил за стол и разделил с ними хлеб и вино. Но стоило мне отвернуться, как мне нанесли удар в спину, и я глазом не успел моргнуть, как мне влили в глотку вот это мерзкое варево.

Серджо вновь поднес ложку к носу и на этот раз, удовлетворенно кивнув, зачерпнул из котелка варева и, подойдя ко мне, наклонился к самому лицу.

– Не сопротивляйся, парень, или будет худо. Ты уж мне поверь.

Я отчетливо понимал, что пить не стоит, и плотно стиснул зубы, да так, что, как бы ни старался Ворон, он не смог их разжать. Отойдя, Ворон подошел к столу и, достав из ящика нож, принялся разжимать им мои зубы. Тут у меня уже не было шансов, и, лишившись нескольких зубов и с полным ртом крови, я получил порцию снадобья, которую тут же и выплюнул Черному в лицо.

Ворон покачал головой и, не придав значения моему демаршу, подарил мне еще одну порцию эликсира. На этот раз он действовал умней, и, закрыв мне рот рукой, другой зажал нос. Естественный неконтролируемый позыв заставил меня попытаться вдохнуть воздух. Снадобье попало в организм.

– Что ты мне дал? – Плюясь кровью, я обвел осоловелым взглядом помещение, корчась в конвульсиях от бессилия что-либо изменить.

– Это дар, – усмехнулся Серджо, вытирая лицо чистой тряпицей. – Он поможет тебе передать сосуд. Поскольку он тебе никогда не принадлежал, то технически ты ничего не теряешь.

– Ты противоречишь себе, – зашипел я. – Магия тут не работает. Ты сам мне это говорил.

– Так это и не магия, – усмехнулся Черный. – Скорей слабительное. Не пройдет и часа, как я очищу тебя от магической скверны.

– Вранье. Не корчи из себя альтруиста.

– А ты не так прост. – Ворон довольно расхохотался и снова уселся на стул. – Ладно, раскрою карты. Ты это заслужил. Я же не негодяй, чтобы держать тебя в неведении.

Я вновь сплюнул кровь.

– Прежде всего, ты не умрешь и даже не особо пострадаешь. Тебя просто вышвырнет из этого мира. Все, что тебя связывает с ним, – это магия, а ее ты лишишься. Я же ее заберу. Все просто, все очень просто.

Я прислушался к своим ощущениям, но, кроме боли от принятия напитка, ничего плохого со мной не происходило.

– Ну, ладно, – кивнул я. – Ты победил, я сдаюсь.

– Это хорошо. – Ворон самодовольно улыбнулся. – Это очень хорошо. За то, что ты подчинился, я расскажу тебе все, без утайки. В конце концов, я давно хотел высказаться, а ты не разболтаешь, так как очень скоро будешь за границей этой реальности. Сосуд – это практически орган. Этот мир закостенел в своем невежестве, но я, блуждая бесплотным духом по неведомым тропам, побывал во многих реальностях. Одни из них были просто ужасны, другие прекрасны как первый поцелуй, третьи были вовсе лишены магии. Я почерпнул там много знаний, изучал терминологию, языки, обычаи. Я знаю, что такое донорские органы, понимаю генетическую совместимость, группы крови и много такого, чего тебе, в твоем мире, лишенном магии, и вовсе неизвестно. Пока остальные почивали на лаврах, я продолжал впитывать знания, вынашивая план побега. Долгие годы я бился, пытаясь прорваться за барьер, но все, что у меня осталось, – это дешевые фокусы вроде иллюзии голубого неба над головой.