Анна Бруша - Некрасавица и чудовище

— Видите лес? Вон там еще такое большое дерево.

Я кивнула. Действительно, среди зеленой стены особняком стояло огромное раскидистое дерево. Цвет листвы был неяркий, а скорее сероватый.

— Когда-то это был темный маг.

Я сощурилась.

— Дерево? Темный маг?

Не знаю, какой Элис работник, но он горазд не только есть, а еще рассказывать сказки.

— Да. Он был до того мудрым и старым, что обратился в дерево на том самом месте, потому что просидел там его лет, размышляя о магии. — Элис помолчал и добавил: — Вот сейчас мы глубоко во тьме, так что нападения ждать не придется. Извергов этих светлых… Извините, хозяйка.

В молчании мы поднялись на самый верх.

Я толкнула дверь, но она не поддавалась. Толкнула сильнее — тот же результат.

— Помоги, Элис.

— Посторонитесь, госпожа.

Парень изо всех сил налег на дверь, та со скрипом отворилась. Пряжи в комнате прибавилось. Она-то и завалила дверь.

Оборотень присвистнул.

— Да, тут таскать — не перетаскать, — изрек он. — Нужно придумать, в чем носить.

Не успела я ответить, как он скинул свой тулуп. И остался в первозданном виде.

— Пока можно нагрузить сюда. Завязать…

— Оденься немедленно! — закричала я. — Спустись в кухню, спроси корзинку у кухарки и возвращайся!

— А… я погружу, — сказал он, поворачиваясь ко мне спиной.

— Нет! Бегом за корзиной!

Видимо, голос мой достиг небывалых высот. Парень накинул тулуп и бросился вниз по лестнице.

Я стояла, сгорая от стыда. Ну и ну… Нужно быть осмотрительнее. Что обо мне могут сказать? Хотя кажется, хуже о моей репутации уже и подумать нельзя. Да и не думает обо мне никто. Ну, может, Моран да еще принцесса Клеа. Хотя она скорее озабочена собственной судьбой.

Тут в комнате с пряжей раздался очень тихий шорох. У меня возникло стойкое ощущение, что в темноте кто-то притаился и наблюдает. Шаги Элиса давно стихли, так что я осталась совершенно одна.

— Кто здесь?

Ответа не последовало. Зато раздалось несколько щелчков.

Щелк-щелк-щелк.

Я попятилась к свету и выскочила из комнаты. Прямо за мной выпрыгнул гигантский паук. Мерзкое создание перебирало всеми восьмью ногами с огромной скоростью. Смыкаясь и размыкаясь, жвалы издавали знакомое щелканье.

От отвращения и страха я закричала, выставила вперед руки, призывая огонь. Паук плюнул. Я дернулась в сторону, больно ударившись плечом, а на стене, на уровне моего лица, растеклась липкая слизь.

В произнесенное заклинание я вложила весь свой свет. Тварь пискнула, обожженная магией, но отскочила с невероятным проворством, пробежала по стене и оказалась надо мной. Я видела собственное лицо, искаженное ужасом, отраженное многократно во всех семи глазах чудовища.

В эти глаза я и направила огонь.

На этот раз ослепленный монстр взвыл сильнее. Туша рухнула прямо на меня. Я извернулась и отшвырнула от себя паука. Его ноги скребли пол с ужасным скрипом.

Еще свет, еще огонь.

Монстр забился в конвульсиях и затих.

— Хозяйка?

— Где ты был так долго! — закричала я.

— Так это… как приказали… за корзинкой. Только туда и сразу обратно. — В подтверждение своих слов оборотень показал корзинку «просто Терезы». — Она отдавать не хотела, боялась, что испорчу. А что корзинке-то сделается?

— Избавься от… от этого. Пожалуйста.

Я с трудом могла дышать.

— Хорошо.

Кажется, Элис еще о чем-то спрашивал, но я просто поспешила вниз. Меня трясло. Нет, эта дрянь проникла в замок и там обустроилась! А если бы я не услышала? Или не вышла из комнаты так поспешно? Тогда паук напал бы на меня во тьме.

Мое распоряжение избавиться от туши паука Элис понял по-своему. И притащил его в кухню. Кухарка несказанно обрадовалась.

— Вот это будет добрый ужин! — сказала она и споро принялась разделывать чудовище. — О, так это самка. И недавно отложила яйца.

Тереза отправила оборотня в башню, и тот вернулся с целой корзиной желтоватых паучьих яиц. Темные принялись обсуждать, как лучше их готовить. Оказывается, эта дрянь считалась изысканным деликатесом. Великана отрядили в лес за пряными кореньями и травами.

Тереза ходила и довольно колыхалась, радостно насвистывая.

— Жаль, хозяин отсутствует, — сокрушалась она. — Их теперь не часто встретишь и отведаешь. Надо же… Как эта паучиха пролезла в замок?

Меня передергивало от отвращения. Невозможно было спокойно смотреть на толстое, покрытое пластинами тело и острые челюсти. О еде уже и не говорю. Поэтому при первой же возможности я укрылась в комнате и продолжила заниматься заклинанием и колдовскими символами. Дело продвигалось непросто. Весь пол был исчерчен моими попытками воссоздать колдовской рисунок. Да, если удастся найти горничную, ей придется повозиться, убирая мои выкладки.